Светлана Сервилина - Пропавшая пастораль

— Постой-ка, — оператор заулыбался, — едем в тот район, где произошло преступление, да?

— Не просто в тот район, — журналистка повесила на руку потертый кофр, — в тот самый дом!

— Это ты удачно придумала, — отметил Виктор и пошел по длинному узкому коридору на выход.

Дом семнадцать никак не отличался от своих собратьев на неширокой Октябрьской улице с лоскутным асфальтом. Обыкновенная двухэтажная постройка с сырым подъездом и цементным полом, у торца которой стояли открытые мусорные баки, щедро разбавляя воздух городских окраин целым букетом гнилостных запахов пищевых отходов. Съемочная группа из двух человек поспешила в подъезд.

— Начнем с первой квартиры, — проговорила Юля и уверенно нажала на кнопку звонка.

Через пару минут выглянул нетрезвый мужик в несвежей майке и, бегло осмотрев незваных гостей, буркнул:

— Че надо?

— Здравствуйте! — начала бодро журналистка, — Мы с телевидения! Нас интересуют несколько вопросов, связанных с новым проектом городской администрации о сносе ветхого жилья. Скажите…

Хозяин почесал волосатую грудь и захлопнул дверь, даже не дослушав корреспондентку, которая тут же повторила попытку взять интервью и вновь нажала на звонок.

— Отвали моя черешня! — услышали телевизионщики через «картонную» дверь заплетающийся голос.

— Хорошо, что не матом, — усмехнулся Виктор.

— Ну, что же, — вздохнула Юля, протянув руку к следующей двери, — это нормально! Будем продолжать опрос.

Хозяйка второй квартиры оказалась упитанной женщиной с металлическим ободком в рыжеватых волосах. Она доброжелательно распахнула дверь, вытирая руки о фартук.

— Давно пора, — выдала тут же она, разом решив проблему сноса их дома, — трубы все ржавые, с потолка известка сыплется, пол ходуном ходит, — она безнадежно махнула рукой.

— Вы обращались в свою жилищную контору с этими проблемами? — Юля, заметив, что женщина грамотно отвечает, решила её спровоцировать для остроты сюжета, — А, может, стоит попробовать отремонтировать потолок и трубы заменить?

— Что вы, милые мои, — разговорчивая собеседница усмехнулась, — здесь никакой ремонт не поможет. Муж говорит, что лаги прогнили. Дом-то наш построен в пятидесятых годах прошлого века!

— А, если вам не понравится район, в который вас переселят? — участливо спросила корреспондентка, держа микрофон в руке.

— Да разве есть район, хуже нашего? — ответила та вопросом на вопрос.

— Вы имеете в виду, что здесь много криминальных элементов?

— Да, вроде, люди, как люди. Бывает: напьются, поскандалят. Но такое везде случается, — рассудительно ответила женщина.

— Такое случается, но у вас в доме на днях было совершено убийство! — во время возразила Юля.

— А, вы нашу Камиллочку имеете в виду, — она тяжело вздохнула, но тут же отчаянно вскрикнула и со словами: «Ой, у меня картошка пригорает!» мгновенно исчезла в темной пасти коридора.

Симонова разочарованно посмотрела на оператора, всем своим видом выражая ординарную фразу: «Ну, вот. На самом интересном месте!»

Однако, через минуту из глубины квартиры раздался голос её хозяйки:

— Ребята, проходите на кухню!

Журналистка кивнула коллеге, и они зашли в коридор. Несмотря на облезлый фасад здания, в квартире было чисто и уютно. Дама с ободком активно помешивала деревянной лопаткой в сковородке картошку.

— Садитесь, я вас чаем угощу, — предложила она.

Коллеги согласились, внутренне радуясь, что добродушная женщина готова к разговору о погибшей соседке. В кухню заглянул мальчик, лет девяти со смешными торчащими ушами.

— А можно, я тоже попью чай? — тихо спросил он у матери.

— Данилка, какой ты любопытный, — усмехнулась хозяйка и, посмотрев на гостей, пояснила, — к нам же никогда не приходили с телевидения!

— Да, нет, — смущенно оправдываясь, проговорил мальчик, — я не поэтому. Я просто хочу пить.

— Ладно-ладно, садись, — кивнула она сыну.

— Вот что интересно, — сделав глоток из чашки, сказала Юля, — убили вашу соседку, а никто ничего не слышал и не видел.

— Да, кто же увидит, — женщина опять махнула рукой, — все по своим норам попрятались. Я только на следующий день узнала, что Камиллочки больше нет! Вот, беда-то!

— Может быть, у нее враги здесь были? — спросил Виктор.

— Что вы, она такая добрая была! Всегда поможет по-соседски. Вон, — хозяйка погладила сына по волосам, — моего охламона подстригала всегда. И никогда денег не брала.

— Значит, никто не видел ничего подозрительного? — Юля вопросительно посмотрела на женщину.