Виктория Платова - Из жизни карамели

Вот и сейчас контрафактные петарды понеслись вкривь и вкось, и контуженный, наполовину оглохший и ослепший Рыба вообще перестал что-либо соображать. Кроме одного:

еще никто из женщин не проделывал с ним таких фокусов!

Такие фокусы он видел всего лишь раз, в коллекционном издании немецкой порнушки, на котором стоял гриф «gering auflage» [9] Ограниченный тираж (нем.) . . И то – там были задействованы не мужик и баба, а две бабы без мужика, блондинка и брюнетка, слегка похожие на солисток шведского квартета «АББА».

Рыбу эта сцена пробрала до потрохов.

Особенно когда он представил на месте солисток Кошкину с Рахилью Исааковной, ублажающих друг друга столь затейливым способом.

Но дальше представлений дело не пошло, поскольку обе жены Рыбы-Молота были разведены во времени, никогда не видели друг друга живьем и отличались принципиальной и непрошибаемой гетеросексуальностью.

А для либен клейне Габи табу в сексе, похоже, не существовало.

Она была та еще штучка! Прожженная камасутровая мандища, как говорил о женщинах подобного типа Колян Косачёв. А они ценятся на вес золота по причине стопроцентного КПД. Девки на консумации, исполнительницы танца живота, бордельные шлюхи и широко разрекламированные японские гейши нервно курят в сторонке. Поскольку в них нет главного – вдохновения, фантазии и драйва.

Драйву же Веры Рашидовны мог позавидовать покойный фронтмен группы «Дорз» Джимми Моррисон, изничтожавший за концерт не одну гитару. Покончив со всеми десятью пальцами на ногах (ни один не остался обижен!), она переместилась чуть выше, к щиколоткам.

– О, да у тебя тут цветочек вытатуирован! Прелесть, что такое!

– Какой цветочек?!

– О-о-орхидея!

Осоловевший от экстрим-ласк Рыба с трудом вспомнил о диковинном следе, который оставил каблук Изящной Птицы, и не нашел ничего лучшего, чем сказать:

– Это вам!..

– Мне?!

– От всего сердца… Примите и прочее!

– Какой ты душка! Ой, он колется!

– Кто? – не понял Рыба.

– Цветочек… Орхидейка!

Этого не могло быть по определению, но и самого цветка на щиколотке не могло быть по определению. И потом – орхидеи не колются, любой справочник декоративных растений это подтвердит; они не роза, не шиповник и не верблюжья колючка. Но с недавних пор Рыба-Молот дал себе слово ничему не удивляться.

Вот и сейчас он не удивился.

Но и стойкая Вера Рашидовна не удивилась тоже.

– Это и есть элементы садо-мазо, на которые ты намекал, душенька моя? Стальная арматурка? Наждачок? Вживленные электроды?

– Все может быть, кисонька…

Черт его знает, как из Рыбы вырвалось это интимное «кисонька» – ведь до сегодняшнего вечера почетное звание «кисоньки» носили лишь его законные жены.

Вера Рашидовна была чужой законной женой, но «кисонька» произвела на нее несравнимо большее впечатление, чем на Кошкину с Рахилью Исааковной. Она снова зарычала и с такой силой впилась в щиколотку Рыбы, что тот на секунду потерял сознание. А когда пришел в себя, то обнаружил Веру Рашидовну абсолютно голой, сидящей на его коленях с орхидеей в зубах.

Какой-нибудь эстет нашел бы Железную Леди не слишком совершенной: грудь тяжеловата, соски крупноваты и оттянуты так, как будто она с младых ногтей служила кормилицей в доме, где подрастал по меньшей мере с десяток отпрысков и полностью игнорировались молочные смеси. Да еще растяжки на животе и бедрах! Рыба особенным эстетом не был и фактуру Веры Рашидовны оценил на пятерку с крошечным минусом. Конечно, для фотоссесии в журнале «Плейбой» потребовалась бы помощь фотошопа, а для съемок в немецком атлетическом порно – команда профессиональных гримеров. Только в этом случае крошечный минус перестал бы существовать.

Стоило Рыбе направить свои мысли на порно-атлетическую стезю, как явилась команда профессиональных гримеров во главе с постижером и мэйкапером. Духи нгылека, вооружившись подходящим к случаю инструментарием, подмазывали там, сбривали тут, занимались усушкой и утруской, наносили нужный тон, припудривали, взбивали, выдирали микроскопические волоски, ровняли на манер английского газона края интимной стрижки. Минута-другая – и Вера Рашидовна предстала перед Рыбой-Молотом новой Чиччолиной. Да что там Чиччолина –

Линда Евангелиста на пике карьеры! Наоми Кэмпбелл – только белая!..

Минус при пятерке скукожился и, отвалившись, как пиявка, благополучно издох. Зато оживилась и восстала та часть трусов Рыбы-Молота, которую Кошкина остроумно нарекла в свое время «написьником».