Татьяна Полякова - Голос, зовущий в ночи

– Она что же, заподозрила Ольгу? – подсказал Владан.

– Судя по ее душевному состоянию – да. Заподозрила вовсе не в хищении. Если бы такие суммы исчезли из кассы Фонда, Екатерина Юрьевна не могла бы этого не заметить.

– Она решила, это доход от криминального бизнеса?

На этот раз Малышев просто кивнул.

– Разумеется, все это чепуха. Так я ей и сказал. А эти переводы… У всего должно быть разумное объяснение. Посоветовал обратиться к Олегу.

– Она говорила с ним?

– Не знаю. Я предложил отвезти ее домой, но возле Торговых рядов она попросила остановить машину. Сказала, что хочет зайти в магазин.

– В котором часу это было?

– В восемь, может, чуть позже. В половине девятого я был дома. Я так понимаю, домой она уже не вернулась? Вчера мне звонила Маша, спрашивала, не видел ли я Екатерину. Ее не было ни дома, ни на работе…

– По словам соседки, у себя она не ночевала, значит, из магазина она не домой отправилась, а куда-то еще. Мобильный при ней не нашли, но отследить ее звонки нетрудно.

– Она кому-то назначила встречу, с которой не вернулась?

– Скорее всего, именно так. Хотя… возможно, за ней уже приглядывали, и ее желание покопаться в чужих тайнах кому-то очень не понравилось. В итоге мы имеем еще один труп. Получается, уже четвертый, если считать некоего Шошу и его приятеля. Хотя приятель, скорее всего, стал случайной жертвой.

– У меня все это в голове не укладывается, – пожаловался Малышев. – Убийство Ольги… конечно, это было ужасно, но… понятно, район неблагополучный, меня всегда удивляло ее упорное нежелание переехать. И всяких мерзавцев там пруд пруди… могли и в дом забраться. Но то, что открывается теперь… Вы сообщите о своих выводах в полицию?

Владан поморщился.

– Сообщить в полицию можете вы, если сочтете нужным.

– Я бы предпочел, чтобы вы продолжили расследование.

– Даже сейчас?

– Почему вы спросили? – насторожился Малышев.

– Вы довольно тесно связаны с Фондом…

– Не больше, чем другие спонсоры.

– Наверняка далеко не у всех спонсоров были романтические отношения с обеими покойницами.

– Клевета! – рявкнул Малышев, Владан удивленно поднял брови.

– Вы себя утешаете или нам голову морочите?

– Если речь идет об Ольге… Но при чем здесь Данилова?

– Она ведь была влюблена в вас?

– Вот уж не знаю. Я ничего такого не замечал.

– Хорошо, расскажите о ваших отношениях с Ольгой.

– При чем здесь наши отношения…

– Незадолго до ее смерти вы поссорились?

– Да, поссорились. Точнее будет сказать, расстались.

– Причина?

– Неужели не понятно? Я – женатый человек. Наши отношения не могли продолжаться долго. С самого начала я предупредил, что очень дорожу семьей… Я не давал ей обещаний… Но она, должно быть, надеялась. Как большинство женщин. Моя жена начала что-то подозревать. И я… мы стали встречаться реже. В последний месяц фактически один раз… и только по делам… Оля сначала молчала, потом решила узнать, что происходит. Я объяснил. «Может, нам тогда вообще расстаться?» – спросила она. Честно сказать, меня это порадовало. Сам бы я вряд ли решился… Не хотел ее обидеть. А тут она сама… И я согласился. Я видел, что причинил ей боль, но это все-таки лучше пустых надежд. Мы бы все равно не могли быть вместе. Я очень жалел, что поддался соблазну… Я был очень в нее влюблен, но это меня, разумеется, не оправдывает. Теперь я чувствую себя ужасно виноватым. Ее последние дни были наполнены горечью.

– Да, стоило немного подождать, и все решилось бы само собой, – с серьезным видом заявил Марич.

– Если вы так шутите…

– Нет, не шучу. Займись следователи всерьез этой историей, вы были бы первым подозреваемым.

– С какой стати? Вы же сами сказали: причина убийства – неблаговидные дела, творящиеся в Фонде. При чем здесь наши отношения с Ольгой? Про Данилову я даже не говорю…

– Ничего подобного, – покачал головой Владан. – Вы получили отчет о проделанной нами работе и выводы сделали сами. Мы пока от них воздерживаемся. Что касается госпожи Даниловой… Почему бы следователям не решить: вы убили свою любовницу, а потом и ее подругу, потому что та заподозрила вас в убийстве.

– Вы меня запугиваете? – нахмурился Малышев.

– Я вас предупреждаю: не вздумайте нам врать.

Евгений Сергеевич поднялся и сказал торжественно:

– Господин Марич, я не виновен в убийстве этих женщин. В том, что, судя по всему, происходит в Фонде, я также не виновен. Более того, ни о чем подобном я даже не подозревал. Не то бы поостерегся так неосмотрительно тратить свои деньги.