Татьяна Полякова - Голос, зовущий в ночи

– Клиники платные?

– Конечно. Лечение стоит больших денег. Мы постоянно искали новых спонсоров.

– Они деньги в Фонд переводили?

– По-разному. И в Фонд, и сразу в клинику. В Фонд – наши постоянные спонсоры, такие, как Малышев. Остальные обычно оплачивали лечение конкретного человека.

– Кто занимался бухгалтерией?

– Юрьевна, Катя, – тут же поправился он. – В Фонде ее Юрьевной зовут.

– А у нее какие отношения с Малышевым? – влезла я.

– Вы и это знаете? – вроде бы удивился Олег. – Не она же вам рассказала.

– Не она, – ответил Владан, укоризненно взглянув на меня.

– Юрьевна в него влюблена. Наши по этому поводу любили позлословить. Катя хорошая, добрая. Просто… у кого-то есть талант, а у кого-то нет.

– Талант? – переспросил Владан.

– Наверное, правильно сказать – харизма. Но мне это слово не нравится. Таких, как Катя, принято называть «серой мышкой». Но она… у нее есть характер. Женщины вроде нее умеют быть верными и преданными.

– Вижу, ты хорошо разбираешься в женщинах, – без тени насмешки сказал Владан.

Щеки парня покрыл румянец.

– Не очень. Так о ней сестра говорила. А она разбиралась в людях.

– Угрозы Ольге приходили?

– Да. Но об этом я узнал слишком поздно, после того как все произошло. Она не хотела меня расстраивать, это ясно. Но… обидно, понимаете? Я взрослый человек, а не мальчик, которого надо оберегать. Если бы я знал…

– То что? – спросил Владан, когда Олег вдруг замолчал.

– Никуда бы одну не отпускал. И уж точно не сидел бы, как дурак, в наушниках, когда…

Я уже заметила, он избегал произносить слово «убийство». Прошло три месяца, а рана не затягивалась и при малейшем упоминании начинала кровоточить.

– А незадолго до ее гибели угрозы были?

– Точно не знаю. Но… что-то происходило.

– Интересно. И что?

– Оля была сама на себя не похожа. Почти не говорила. Вся такая… натянутая, точно струна. Я думал, это из-за Малышева. В тот вечер они поссорились, может, даже разошлись… поэтому она и плакала. А теперь думаю, вдруг причина в другом?

– В угрозах?

– Не знаю. Я сутки напролет думаю и думаю… И уже совсем ничего не знаю. Они даже с Катей поругались, – сказал он.

– С Екатериной Юрьевной? – переспросила я.

– Да. Как раз накануне. Оля ее к себе вызвала и… мне кажется, она на Юрьевну накричала. По крайней мере, говорила громко. Я обычно в наушниках, а тут снял. Олин кабинет рядом с моим.

– Что-нибудь слышал из их разговора?

– Нет. Слов не разобрал. Правда… Может, мне показалось, но, по-моему, она назвала фамилию Малышева.

– То есть конфликт произошел из-за него?

– Не знаю, – пожал парень плечами. – Я даже не буду утверждать, что слышал его фамилию. Может, показалось. Я в тот момент о сестре думал и о нем. Хотел с ней поговорить… успокоить, что ли. На нем ведь свет клином не сошелся. Оля красивая, умная, добрая. Да у нее могло быть мужиков сколько угодно. Если бы не я…

– Если бы не ты? – сказал Владан.

– Она считала, я один не справлюсь. Хотя я могу все сам… ну, или почти все. Научился за то время, что в коляске… Я был бы только рад, лишь бы у нее все сложилось… Я ей говорил об этом, а она смеялась: это не я тебе нужна, а ты мне нужен. – Он опять отвернулся.

– Значит, Малышев позвонил, они встретились, сестра вернулась и плакала у себя, а на следующий день накричала на Екатерину?

– Да, – как-то неуверенно произнес Олег. – Но я не думаю… то есть с Катей они поссорились, потому что сестра была вся на нервах.

– Ты следователю об этом рассказал?

– Нет. Я забыл. Разговор об этом не зашел, и я…

– Ладно, – махнул Владан рукой. – Не думаю, что это так важно. У меня вот какой вопрос: дом у вас по местным меркам – дворец. А чего о видеокамерах не подумали?

– Были видеокамеры. После того, что со мной случилось, Оля на безопасности просто помешалась. Дом на сигнализации, но, когда мы здесь, ее не включали. Камеры были по периметру, две почти сразу разбили. Те, что сзади дома, свистнули, дольше всех продержалась та, что над входной дверью. Но и ее в конце концов тоже украли.

Владан кивнул, вроде бы соглашаясь.

– Значит, на момент убийства камер не было? Но дом все же находится под охраной. Тревожная кнопка есть?

– Да. Внизу, рядом с входной дверью, – сказал Олег, лицо его словно окаменело, вдруг выступив острыми углами, и даже голос изменился. Низкий, глухой. – Это я во всем виноват. Если бы я… я мог ее спасти. Нажать тревожную кнопку, вызвать полицию. А я сидел в наушниках, музыку слушал, когда мою сестру убивали.