Сергей Майдуков - Кровь за кровь

Они вступили на слишком опасную почву, чтобы продолжать в том же духе.

— Извини, Рома. — Алена взяла его за обе руки. — Это я просто вредничаю, не обращай внимания. Все этот подъем проклятый. Никак не привыкну.

— И не надо привыкать, — сказал он, вырывая руки. — Недолго осталось.

— Что ты этим хочешь сказать? Что значит «недолго осталось»?

Он уже шел к двери, а она семенила следом, как собачонка.

— Скоро уезжаем, — сказал Роман, набирая код.

— Когда?

— Не знаю. Еще не купил билеты, — соврал он. — Но скоро.

— И правильно, — сказала Алена, переступая порог. — Хочешь, примем душ вместе?

— Нет.

— А потом не будем одеваться, как ты любишь…

— Нет.

Роман скрылся в ванной комнате, оставив Алену одну. Она беззвучно выругалась и сделала непристойный жест, получивший распространение по всему миру благодаря Голливуду.

Камеры наружного наблюдения имелись, целых три. Одна на левом конце ограды, другая — на правом, третья прямо над входом, нерасчетливо направленная вниз, что позволяло видеть только макушки входящих. Впрочем, Николай был уверен, что камеры не работают или же давно никто не следил за мониторами. Разросшиеся ветки и листва перекрывали обзор, тем не менее никто не потрудился их срезать.

Николай бросил быстрый взгляд по сторонам. Несколько дней он проходил мимо виллы, не задерживаясь, а только отмечая и запоминая детали, которые могли понадобиться в дальнейшем, но сегодня наступил судный день.

Слегка изменив траекторию движения, Николай оттолкнулся от земли, схватился за край каменной ограды и подтянулся. По верху вилась колючая проволока, замаскированная зеленью, но доходила она Николаю всего лишь до колена. Он присел, подпрыгнул и повис, болтаясь на прогнувшейся ветви ореха. Гибкая и молодая, она сломалась не сразу, а мягко опустила Николая почти до самой земли, после чего осталось лишь разжать руки и спрыгнуть.

Дальше тянулось открытое пространство с пустым бассейном посреди обширного газона, миниатюрным садом камней и благоухающей клумбой, засаженной, естественно, розами.

Разумнее было бы подождать, пока полностью стемнеет, но Николай ждал так долго, что его терпению пришел конец. Он смотрел на эту виллу, купленную, скорее всего, за добытое им золото, и не находил ни одного оправдания для Романа и Алены. Но куда больнее было видеть, как этот трусливый подлец обнимает ее или касается губами ее уха, она принимает его ласки и редко обходится без ответных. Такой у Николая был друг, такая любимая. Переступили через него и пошли дальше, о чем-то воркуя.

Зимой, когда раны зажили, Николай на всякий случай наведался на улицу, где оставил машину с золотом. Разумеется, она исчезла. Но пустой промежуток остался, и, стоя там, Николай попытался представить, что сделает с Романом, если однажды все-таки найдет его. Каких только мук и казней он не воображал! Но сегодня в этих мечтах необходимости уже не было. Все, чего хотел Николай, это убить того, кого когда-то считал своим другом, а потом — напарником и (условно) боевым товарищем. Любым способом, лишь бы наверняка. Чтобы одной такой мразью на земле стало меньше.

Пробравшись вдоль забора, Николай оказался сбоку от дома. Теперь он скрывался за раскидистой елью. За его спиной находился парапет из дикого камня. Неподалеку стоял пластиковый белый стол и два таких же стула. Судя по всему, днем здесь лежала тень, оберегающая от дневного зноя. Сейчас солнце давно скрылось за горой, и двор быстро утопал в сумерках.

Свет в доме пока не горел, но за окном веранды мелькнула человеческая фигура. Не потревожив ни одной еловой лапы, Николай спрятался за елью. С крыльца спустилась Алена, села за стол и стала курить, стряхивая пепел на траву. Чтобы лучше видеть, Николай приник к земле и частично заполз под ель.

До Алены было метра три, не больше. На ней был блестящий бледно-зеленый халатик, напоминающий борцовскую куртку и едва прикрывающий бедра. Судя по запаху дыма, сигарета была ароматизированная. Затянувшись, Алена пробормотала:

— Мудило. Тварь. Убить мало.

Николай почувствовал приятное мстительное чувство. Что, не сладка тебе участь продажной женщины? Поняла наконец, кого на кого променяла? Так тебе и надо, стерва!

Последняя фраза прозвучала в голове Николая, но на самом деле он так не думал. Стоило ему оказаться неподалеку от Алены, и он опять попал под ее чары. Магия? Химия? Притяжение родственных душ? Судьба, рок, карма? Матрица, образованная нейронами головного мозга? Как бы то ни было, а было именно так. Николай любил Алену. Кроме нее у него никого не осталось на белом свете.