Сергей Майдуков - Кровь за кровь

Они миновали двор, превращенный в кафе благодаря нескольким столам под виноградом, разноцветным лампочкам на воротах и музыкальным колонкам, подвешенным на кронштейнах к стене дома. Посетитель был только один. Когда Роман и Алена проходили мимо, он запрокинул голову и стал жадно пить пиво, отсвечивая стеклянным донцем.

— Зайдем? — попросила она. — Пить ужасно хочется.

— Потерпи, — сказал Роман. — Через десять минут будем дома, там холодильник набит напитками.

— Но мне сейчас хочется.

— Мы не всегда имеем то, что нам хочется.

Роман хотел произнести это наставительно, но получилось насмешливо, и Алена обиделась. Она вообще постоянно дулась в последнее время. Растрачивала последние денечки на негативные эмоции, выяснения отношений и бесконечные капризы.

Они вышли на дорогу с кучей магазинчиков и ларьков, льнущих друг к другу, как цыплята в курятнике. Сидели здесь также торговцы ранними фруктами, домашними винами и пляжными шлепками. Отсюда до виллы было рукой подать, но Алене опять приспичило отдыхать.

— Если торопишься, иди вперед, я скоро буду, — предложила она.

— Я подожду, — решил Роман.

Местная публика откровенно пялилась на них. Эти люди мало чем отличались от нищих бродяг и попрошаек. Чтобы не видеть их, Роман посмотрел на улицу, по которой они поднялись. Она была все так же пустынна, если не считать одинокой мужской фигуры, вошедшей в тень дерева и сделавшейся неразличимой.

По неизвестной причине Роману захотелось поскорее покончить с делами в Албене и убраться отсюда подальше, убраться навсегда. День счастья все равно не вернуть. Это как ловить бесплотную тень, надеясь ощутить ее объем и тяжесть. Может, и впрямь повести Алену за город сегодня? Но тогда пришлось бы менять билет на самолет, а потом, если вдруг начнется следствие, неурочный отъезд может вызвать подозрения.

Роман снова посмотрел на улицу. Там было пустынно, как бывает пустынно только в южных городах в разгар летней жары. Роман почувствовал тревогу, которую он принял за раздражение.

— Идем. — Он дернул Алену за руку. — Хватит прохлаждаться.

— Ты меня ненавидишь, — сказала она. — Зачем же тогда таскаешь за собой повсюду? Как надоевшую игрушку, которую жалко выбросить.

Сравнение оказалось неожиданно точным. С небольшой поправкой. Игрушку уже не было жаль.

— Я тебя люблю, — сказал Роман. — Сейчас напьемся холодненького, обольемся и ляжем под кондиционер…

Произнеся эти слова, он с удивлением ощутил, что плавки как бы сделались уже, облегая бедра плотнее. Пенис уперся в банковские карточки, хранящиеся в специальном потайном непромокаемом карманчике. Пришлось сунуть руки в карман шортов и незаметно поправить его, придав такое положение, которое не мешало бы при ходьбе.

— Не ляжем, — сказала Алена. — Пока дойдем, у тебя желание пропадет.

Роман почувствовал себя задетым.

— По-твоему, дело в моей потенции? — спросил он.

— Успокойся, никто тебя потенцией не попрекает.

То, как это было высказано, подразумевало прямо противоположное.

— Женщины никак не возьмут в толк, что если их не хотят, то виноваты в этом они сами, а не мужчины, — заговорил он, повышая тон. — Вы вечно ищете виноватых, а достаточно посмотреть в зеркало.

Настал черед Алены обижаться.

— И что со мной не так? — осведомилась она.

Они стояли возле калитки на свою виллу. Как и все в Албене, она была покрыта зеленью и усеяна розами.

— Годы никого не красят, — дипломатично заметил Роман, отворяя калитку.

— Хочешь сказать, я старая?

— Молодая, молодая.

— Да если хочешь знать, все мужчины с меня глаз не сводят. Будь они на твоем месте, они бы времени даром не тратили. И не болтали языком попусту.

Алена осеклась, вспомнив свое место. Если Роман разозлится и прогонит ее, она останется у разбитого корыта. Не на панель же идти, не на паперть.

Он опять остановился, перегораживая каменную дорожку к крыльцу. Они стояли возле крохотного бассейна, пригодного разве что для купания малышей. Хозяева предложили наполнить его всего за триста пятьдесят евро. Роман вежливо отказался и мысленно показал им кукиш. Это было очень верное решение. Будь бассейн полным, он бы не сумел перебороть желание утопить Алену прямо здесь, прямо сейчас, не сходя с места.

Ей не следовало затрагивать эти струнки его души. Слишком болезненные, чтобы даже самому себе признаваться в их существовании.

— По-твоему, я зря болтаю языком? — спросил Роман, улыбаясь так, что лучше бы он кричал, топал ногами и корчил рожи.