Сергей Майдуков - Любовь вне закона

— Лады. Как скажешь.

— Но, — продолжал Караван, — если ты все же в бега податься решишь, то разговор только начинается.

— Мне крыс наказать нужно, пока не смылись.

— Об этом позаботятся, Неделя. Ты мне для другого нужен. Хочу на пару с тобой уйти.

— О как! — сказал Неделя, не торопясь соглашаться или отказываться.

Караван отослал двух «торпед», охранявших его на расстоянии, и понизил голос.

— У меня на воле такой случай представился, которого потом не будет, — заговорил он, понизив голос. — Мне целую область отдают, если сумею взять. Я четыре года к этому готовился. Бойцы только приказа ждут. Но отсюда ничего не выйдет. Нужно личное присутствие.

— Понимаю, — сказал Неделя.

— Завтра все «мусора» соберутся наблюдать, как тебя брать будут, — продолжал Караван. — Самый удобный момент, другого такого не будет. Даже последний «попка» на вышке будет за фурой следить. Нам с тобой как раз в масть. Пока тебя ловить будут, мы с тобой по теплотрассе уйдем. Пацаны все приготовили, нычки в условных местах оставили. Годится?

— Почему я? — спросил Неделя напрямик.

— Больше никому довериться не могу, — признался Караван. — В зону малява зашла. Там говорится, что на меня заказ сделан. Есть люди, большие люди, которые не могут допустить, чтобы мне областной центр отошел. Серьезные бабки отвалили. Я думаю, меня в пути порешить задумали. Это должен сделать один из моих людей. А ты человек посторонний, к тому же мне жизнью и свободой обязанный. На тебя можно положиться, я проверял.

Неделя задумался. У него возникло подозрение, что история про ссученных подельников придумана специально, чтобы предложить ему побег с Караваном. Но даже если и так, отказываться Неделя не собирался. Мать ждала его, мучаясь от боли. Он и без того доставил ей достаточно страданий. Если ей непременно нужно увидеть своего Сереженьку перед смертью, то пусть будет так. Хотя он давно уже никакой не Сереженька…

Короче говоря, Неделя с Караваном испытали судьбу, и она им улыбнулась. Оторвались, ушли, добрались, куда хотели. Правда, Неделя успел только на похороны, да и те пришлось наблюдать издали, но он чувствовал, что душа мамина знает о его присутствии и это ей приятно.

А вот потом дела пошли хуже. Поползли слухи о том, что Неделя подставил на зоне корешей: подговорил бежать, а сам сдал начальству, за что получил свободу и чистую ксиву. Никто напрямую пока его не обвинял и предъяв ему не делал, но было ясно, что желающие найдутся. Замарать человека легко — попробуй потом отмойся.

Вот почему Неделя приехал к Гале Турчанке и обосновался у нее. Она жила в том самом городе, которым правил теперь Караван. По простоте душевной Неделя полагал, что будет достаточно перетереть с «папой» — и все уладится. А не тут-то было. Не захотел Караван «подписываться» за человека, с которым ушел в бега.

— Я тебя и знать-то толком не знаю, — сказал он при встрече. — Так, без году неделя.

Такое обыгрывание собственного погонялова Неделе не понравилось. Он три дня потратил на то, чтобы добраться до Каравана, с которым недавно делил поровну и харчи, и опасности.

— Зато я тебя знаю, — заявил Неделя, глядя авторитету в глаза. — Как облупленного.

Он не собирался лебезить и выпрашивать то, что ему полагалось по праву. Уважение.

Чтобы переговорить с Караваном, ему пришлось проникнуть в тщательно охраняемое кафе и слегка покалечить одного телохранителя. Это уже само по себе являлось вызовом, и нетрудно было догадаться, какие мысли бродят в обгорелой голове Каравана. Например: а не избавиться ли от назойливого напарника? Придушить тихо и закопать там, где никто не найдет. Ведь когда они были в бегах и выпили лишнего, Караван позволил себе некоторые откровения, признавшись, что в молодости действительно выполнял так называемый интернациональный долг, то есть воевал там, куда посылали, а посылали далеко и часто. Даже кличка досталась ему с той поры, когда старлей Караваев чуть ли не сгорел заживо в БТРе, сопровождавшем караван с горючим и боеприпасами. Такие подробности биографии могли стоить ему не только воровской короны, но и жизни.

— Ты мне угрожаешь? — тихо спросил Караван.

— Я сказал, что знаю тебя, — так же тихо ответил Неделя. — Мы с тобой почти полтора месяца кантовались на пару. Если за это время ты меня не узнал, так тому и быть.

Они сидели вдвоем в пустом зале и смотрели друг другу в глаза. Перед Караваном стояла тарелка с какой-то новомодной океанской дребеденью. Он не ел и не пил, а лишь крутил перед собой бокал, до краев наполненный красным вином. Вид этого бокала наводил на мысли о дешевизне человеческой крови и жизни.