Сергей Майдуков - Любовь вне закона

— Что написано пером, не вырубишь топором, — понимающе кивнул Величко.

— Именно, Коля, именно. То, что ты видишь перед собой, больше никогда не повторится. Тело уберут, кровь замоют, предметы переставят. Поэтому то, что ты фиксируешь сегодня, будет тем основанием, на которое сможет опираться и дальнейшее следствие, и прокурор, и суд при вынесении приговора.

— Я так полагаю, тут на «вышку» потянет, — солидно произнес Величко. — Судя по всему, убийца действовал один, обдуманно и хладнокровно.

— Опять лирика, Коля. Не фантазируй, излагай только факты, ничего, кроме фактов. Учти, я филькину грамоту не подпишу.

Сделав это внушение, Деев перешел в гостиную, где трудились Кашин и Фельдман. Работа оперативника заключалась в том, что он ползал по полу, собирая в пакетики все, что могло иметь отношение к убийству. Эксперт закончила осмотр одного трупа и теперь перешла ко второму.

— Опаньки! — воскликнула она, перевернув тело с живота на спину. — А у нас тут сексуальный мотив имеется.

Джинсы убитого были расстегнуты, половой орган застыл в полувозбужденном состоянии. Фельдман потрогала его пальцем в перчатке, задумчиво подвигала губами.

— Похоже, паренек кого-то трахать собирался, — сказала она. — Или склонял к сексу.

— Успел? — спросил Деев с надеждой. — Слюна или другие выделения нам бы не помешали.

— Нет, — покачала головой Фельдман. — Насколько я понимаю, контакта не получилось. Не довелось мальчику получить удовольствие перед смертью. Стреляли почти в упор. Два раза.

Действуя осторожно, чтобы не перепачкаться кровью, она задрала на убитом свитер и майку. Оба входных отверстия были неровные, кожа опалена пороховыми газами.

— Копоть? — спросил Деев.

— Разве что на одежде, это в лаборатории проверим, — ответила Фельдман. — На теле ни копоти, ни ожогов. Отпечатков дула тоже не наблюдается. Думаю… — она прищурилась, выпятив губы. — Думаю, где-то с такого расстояния били. — Она отмерила ладонями метровый отрезок в воздухе. — Два раза подряд.

— А второго?

— Второй и стоял там, где лежит. Пуля в левый глаз вошла. Метров с трех-четырех наповал. Меткий выстрел.

— Не думаю, — сказал Деев, показывая пальцем. — Стена минимум в двух местах продырявлена, и в окне дырка. — Он быстро прошел вперед, отбросил штору и торжествующе усмехнулся. — Я же говорил!

— Как вы догадались, товарищ майор? — изумился Кашин.

Он дополз до дивана, намереваясь заглянуть под него, и теперь стоял на коленях, отряхивая ладони.

— Да он на вас прямо-таки молиться готов, Никита Михайлович, — пошутила Фельдман.

Кашин, испугавшись, что его примут за подлизу, поспешно вскочил с пола. Деев усмехнулся:

— Элементарно, Ватсон. Из окна сквозит, и в шторе дырочка светится.

— А-а-а… — протянул Кашин и этим ограничился.

В комнату вбежал Рамзес, прижал уши и шумно отряхнулся. Запахло мокрой псиной. Фельдман поморщилась.

— Я же просил! — выкрикнул Деев.

Следом за овчаркой явился кинолог и показал пистолет, подцепленный сучком за предохранительную скобу.

— Нам теперь можно, — сказал он. — Заслужили.

— Ух ты! — восхитился Кашин.

— Нормально, — похвалил Деев, приближаясь. — Где нашли?

— В кустах у задней калитки, — доложил кинолог. — Попробовали еще раз след взять, но дошли до мостика и потеряли. Снег тает, да еще дождик прошел. Рамзес, молодчага, старался, но…

Кинолог развел руками. Рамзес, услышав свое имя, посмотрел на него умными карими глазами и коротко гавкнул. «Странно, — подумал Деев, — как пса зовут, я помню, а фамилия хозяина вечно из головы вылетает».

— За мостом дорога? — спросил он. — Может, убийца на машине уехал?

— Разве что на танке, товарищ майор. Развезло — жуть.

— А следы? — напомнил Кашин с таким проницательным видом, что хоть прямо сейчас в детективный сериал.

— Все затоптано, — разочаровал его кинолог. — Там за пустырем еще один поселок. Оттуда через пустырь на асфальт выходят и к трассе топают. Автобус, магазин, то, се…

Рамзес поднял заднюю лапу, намереваясь помочиться на журнальный столик. Фельдман негодующе крикнула. Кинолог оттащил пса и пояснил с извиняющейся улыбкой:

— Не привык к приличной обстановке. Все на выездах да в вольере. Откуда хорошим манерам взяться?

Фельдман посмотрела на него с неожиданным интересом.

— А домой почему не берете? Жена против?

Кинолог приосанился.

— Я не женат, — сказал он. — Но в общагу с собакой не пускают.

— А… — Фельдман отвернулась.