Сергей Майдуков - Любовь вне закона

Теперь, когда супруга напомнила о том вечере, Пампурин полез в карман за мобильником. Никакие контакты с преступниками, да еще беглыми, ему не нужны. В прокуратуре имеется собственная служба внутренней безопасности, которая отслеживает подозрительные связи сотрудников. Стоит оказаться «под колпаком», и на карьере можно ставить крест. Подобные пятна в биографии представителя закона недопустимы.

Пампурин уже приготовился открыть список контактов, когда в его руке вдруг зазвонил телефон. Вздрогнув, Пампурин посмотрел на светящийся экран и увидел, что вызывают его из приемной прокурора области. «Ну вот, — подумал он обреченно. — Доигрался».

Кабинет государственного советника юстиции Распопова занимал седьмую или даже шестую часть здания облпрокуратуры. В советские времена здесь размещалась лучшая школа города. Имелся там и спортивный зал, небольшой, но достаточно просторный, чтобы играть в баскетбол и заниматься гимнастикой. Теперь мяч здесь не бросали, через «коня» не прыгали, а решали человеческие судьбы. В буквальном смысле. Поэтому Распопов ощущал себя в некоторой степени богом, и был по-своему прав.

— Садись, Валерий Константинович, — сказал он, не отрывая взгляда от бумаг, разложенных на столе размером с комнату в малогабаритной квартире.

Потолок кабинета уходил чуть ли не в поднебесье, стены отстояли так далеко друг от друга, что Пампурин почувствовал себя маленьким мальчиком, который зачем-то забрел в храм. Собственно, по задумке прокурора, масштабы его владений так и должны были воздействовать на посетителей. Подавлять и принижать. Именно такой эффект всегда производили тронные залы и кабинеты высокого начальства.

Пампурин на внезапно ослабевших ногах приблизился к столу и опустился на одно из двух полукресел для посетителей. Кресла были подобраны так, чтобы сидящий едва возвышался над уровнем стола и на него можно было смотреть из прокурорского кресла сверху вниз.

— Что там у тебя? — спросил Распопов, не переставая листать страницы, перебирать бумаги и перетасовывать их в какой-то непостижимой последовательности.

— Явился по вызову, Василий Петрович, — осторожно уточнил Пампурин, все еще устраиваясь на непривычно низком сиденье.

— Ну да, ну да. Как дела продвигаются? — Распопов строго взглянул на подчиненного поверх массивных очков, нацепленных на кончик носа, как это делают обычно актеры, изображающие больших начальников. — «Глухих» нет? Возвращенных на доследование?

— Стараюсь не допускать, Василий Петрович.

— Знаю. Поэтому и хочу поручить тебе одно особо важное дело.

У Пампурина на душе полегчало. Его вызвали не для выволочки и головомойки. Он незаметно перевел дыхание.

— Оно находится на особом контроле, — продолжал Распопов, снимая очки и растирая переносицу, которая не выглядела такой уж натруженной. — На моем контроле. Если справишься, считай, выдержал экзамен. Назначу тебя своим заместителем. С испытательным сроком, но это приложится, если не подкачаешь.

— Не подкачаю, — пообещал Пампурин не раздумывая.

Обучение Наташи в престижном институте влетало в копеечку, машину пора было менять, а Мария в последнее время все чаще жаловалась на тесноту квартиры. В общем, повышение в должности и увеличение зарплаты были как нельзя кстати.

— Тогда вот что, — заговорил Распопов, постукивая дужкой очков по зубам. — Забирай вот это дело, — он придвинул к Пампурину через стол объемистую папку со скоросшивателем. — Следствие буксует и вот-вот зайдет в тупик, а мы себе этого позволить не можем. Убит Дмитрий Сочин, сын мэра. И двое его приятелей, некто Тамонников и некто Дышев. Прекрасные юноши, законопослушные, без вредных привычек. Всех троих застрелили на даче Тамонникова, куда друзья приехали, чтобы отдохнуть от городской суеты…

— Выпивали? — спросил Пампурин.

— Ты это брось, Валера, — повысил голос Распопов. — Выпивали, не выпивали — это к делу не относится. За рабочую версию возьмешь ограбление. Какие-то мерзавцы забрались в дом, натолкнулись там на юношей и всех убили, зверски. Вот такая история, простая и драматическая.

— Зацепки уже есть?

— Мало. Следственная группа халатно сработала. Орудие преступления нашли да еще несколько улик, но на преступников не вышли.

— Кто был старшим? — поинтересовался Пампурин.

— Майор Деев из четвертого, — сказал Распопов. — Но опер попался никудышный, а протокол вообще составлен тяп-ляп. Какой-то умник напортачил. Сам увидишь.