Наталья Александрова - Астролябия судьбы [litres]

– Антонина Васильевна, вам чего? – повернулся к вошедшей женщине Степан Трофимович.

Антонину он знал слишком хорошо и ждал от нее всевозможных неприятностей.

– Да мне ничего, Степан Трофимович! – ответила та миролюбиво. – Я вот к Маргарите Петровне, у меня по оплате вопрос.

– А, ну ладно! Хорошо, что хоть вы не ко мне! – Управляющий снова повернулся к Пролазкину: – Так чего же вы от меня хотите?

Антонина Васильевна протиснулась к столу бухгалтера и присела на краешек стула.

– Что у вас за вопрос по оплате? – негромко осведомилась та, переведя взгляд с экрана компьютера на посетительницу.

– Да не то чтобы по оплате… – осторожно, вполголоса отозвалась Антонина Васильевна. – У меня вопрос скорее личный…

– Ох, тогда вы не вовремя… – Маргарита Петровна покосилась на управляющего. – Он сегодня не в духе… весь день народ тянется, и все с жалобами. Сейчас вот Пролазкин из тридцать восьмой. Уж на что тихий человек, а тоже жаловаться пришел…

Антонина Васильевна невольно прислушалась к разговору.

– Я извиняюсь, – лепетал тем временем Пролазкин, – я же не могу жить без туалета! Никто не может жить без туалета! Покажите мне такого человека, который может! А вы мне, извиняюсь, фановую трубу заварили! Что же, мне в торговый центр по своим надобностям ездить? Хорошо еще днем, а если ночью приспичит? Лучше бы вы, извиняюсь, электричество мне отключили! Без света и то, наверное, легче жить, чем без… этого!

– Фановую трубу? – переспросил управляющий, сделавшись еще краснее. – Мы фановую трубу только злостным неплательщикам завариваем! Которые по году и больше коммунальные услуги не оплачивают! Если вам заварили – значит, вы злостный! А электричество отключить мы вам не имеем права, закон не позволяет! А про фановую трубу в законе не сказано, значит, можно…

– Я не злостный! – истерично воскликнул Пролазкин. – У меня все вовремя оплачено! Вот, я и квитанции принес! – И он сунул под нос управляющему толстую пачку квитанций.

– Не злостный? – удивленно переспроси Степан Трофимович и зашелестел квитанциями. – Маргарита Петровна, у нас Пролазкин из тридцать восьмой не злостный?

– Нет, Степан Трофимович, – робко пискнула бухгалтер. – Пролазкин у нас аккуратный, всегда вовремя вносит плату. Бывает, что один счет два раза оплачивает, я тогда пересчитываю.

– Но вы же мне написали, что злостный!

– Нет, Степан Трофимович, я вам написала, что злостный – Прохазкин из восемьдесят третьей! Вот же, и записка моя лежит! Там все ясно написано!

– Правда Прохазкин из восемьдесят третьей… – тоскливо протянул управляющий, уставившись на смятый листок бумаги, лежащий в углу стола.

– Так что же, мне починят фановую трубу? – с робкой надеждой спросил Пролазкин.

– Непременно! Сейчас же! Маргарита Петровна, где у нас сейчас Бахтияров?

– Бахтияров во втором подъезде, вентили в подвале меняет.

– Я прямо сейчас отправлю его к вам…

Управляющий встал из-за стола и покинул комнату. Счастливый Пролазкин устремился за ним.

Маргарита Петровна облегченно вздохнула:

– Ну вот, хоть тихо теперь будет! Ненадолго, правда. Так что вы у меня хотели спросить?

– А вот что. У нас в подъезде недавно такой человек появился – видно, больной или после аварии. Ходит, на скамейке сидит, но не разговаривает. Еще сиделка при нем, Вера.

– В шестьдесят четвертой квартире, – моментально уточнила Маргарита.

– Это я и сама знаю, что в шестьдесят четвертой. А что еще про него известно?

– А вам зачем? – осведомилась Маргарита Петровна. – Дело к нему какое, или просто так?

– Да какое же к нему может быть дело? Он же инвалид. Просто я все про всех в доме знаю, а про него ничего. Непорядок. У меня от этого даже бессонница началась.

– Да я и сама про него не больше вашего знаю, – призналась бухгалтер. – Был бы этот Сычев собственник, у меня были бы его данные, а он живет в съемной квартире.

– А кто же собственник этой квартиры? – не сдавалась Антонина Васильевна.

– Собственник? – Маргарита Петровна поняла, что посетительница все равно от нее не отстанет, и полезла в компьютер. – Шестьдесят вторая квартира… шестьдесят третья… вот она, шестьдесят четвертая! Значит, собственник этой квартиры – Соколовский Сергей Сергеевич, одна тысяча девятьсот семьдесят… впрочем, дата рождения вам, наверное, неинтересна.

– А живет он где?

– А живет этот Соколовский… а живет он в городе Сыктывкар, это в Коми…

– Да знаю я, где Сыктывкар! Так что он, оттуда и не наведывается? Оттуда все счета оплачивает, и все прочее?