Жан Рэ - Эдмон Белл и инспектор Тригсс [Повести]

— Это целая история, — сказал он. — Хотите ее выслушать?

— Прошу вас, мистер Блундер, — умоляюще сказал молодой человек. Его щеки вдруг лихорадочно порозовели.

— Располагайтесь поудобнее и слушайте.

Блундер закончил говорить час спустя. Молодой человек не шелохнулся и ни разу не прервал его.

— Мистер Блундер, — наконец заявил он, — справедливость иногда выбирает странные пути. Ваш лояльный рассказ подтверждает, что вы мне доверяете. Я очень сожалею, поверьте мне, что не могу ответить тем же, раскрыв вам причину моего пребывания здесь. Этот секрет, увы, мне не принадлежит. Однако умоляю вас сохранить свое доверие ко мне, ибо я нуждаюсь в вашей срочной помощи.

Эйб улыбнулся:

— Я всегда был неплохим психологом и, надеюсь, остался им. Мое доверие к вам не поколеблено. Я помогу вам.

— Спасибо, — сказал молодой человек. — А теперь, мистер Блундер, вы можете мне передать этот серебряный коготь?

— Охотно!

Смит взял предмет, мгновение держал в руке и осторожно уложил в карман. В его глазах было отвращение, а лицо приняло выражением строгого судьи и вершителя справедливости.

Лампы в коммунальном зале «Большого жеребца» побледнели. Со стонами Барнаби Лоббс выбрался из кресла, где провел напряженную и тоскливую ночь. Огонь в очаге погас. В зале стоял запах остывшей еды. Звучный храп заставил хозяина постоялого двора вздрогнуть. И он вспомнил, что не один он провалился в сон. Действительно, компанию ему составил его кузен Гриффин, который устроился спать на одной из скамей.

— Тобиаш, — крикнул он, — просыпайся, день уже занялся…

Гриффин, зевая, протер глаза. Когда он понял, где находится, то принялся поносить Лоббса:

— Как? Они не вернулись с этим мерзавцем? Надеюсь, они его не упустили, иначе нам придется сожалеть не только об утере одного из самых ценных изданий нашей библиотеки, но и о потере мною чести и моей репутации. И все это по твоей вине, жирняга, ибо кто, как не ты, познакомил меня с этим шутником. И он дал тебе за это всего лишь горсть шиллингов!

— Я и думать не мог, что он обманщик, — задумчиво ответил Лоббс. — Он мне заплатил вдвое больше моих расходов и стоимости старого велосипеда.

Первые тележки потянулись по улицам Ноттингема. Слышались хлесткие удары открывающихся ставень. Гриффин глянул на ходики и застонал:

— Что теперь делать… Я конченый человек… Я не переживу позора!

Лоббс покачал головой:

— Лучше будет пока не говорить об этом, Тобиаш. Кроме тебя никто не знает об исчезновении драгоценной книги. Выжди время, дорогой кузен. Выигрыш времени это сила мудрецов.

Но нервы Гриффина были на пределе.

— Если эти джентльмены из Лондона не вернутся через час, я сам отправлюсь на поиски мерзавца, который так подло обошелся со мной, — заявил он.

Лоббсу было нечего возразить, чтобы переубедить кузена, но ради продолжения разговора он спросил, что за книга исчезла.

— Честное слово, — недовольно пробурчал архивариус, — это не имеет значения. Важна только ценность книги. Однако, если хочешь знать, рукописная часть говорила о старом Зеленом замке в Шервудском лесу. Я когда-то пробежал ее и решил, что это сплошное надувательство.

Лоббс на некоторое время задумался.

— Тот, кто украл ее, интересуется старым замком, — наконец сказал он. — Следовательно, тот, кто хочет ее найти, должен посетить это место.

Гриффин с силой хлопнул себя по лбу.

— Ты прав! — воскликнул он. — Ах, если бы джентльмены из Лондона были здесь, я бы охотно проводил их в Зеленый замок.

— Скоро день, — сказал хозяин постоялого двора. — У тебя отличный велосипед. Он лучше того, на котором удрал Блундер.

Архивариус задумчиво почесал голову, потом после раздумий принял решение.

— Пусть лондонские джентльмены занимаются своими делами, я займусь своими, — торжественно объявил он. — До свидания, Лоббс. Отправляюсь в Зеленый замок и отыщу Блундера, чтобы забрать у него добычу.

День закончился. Наступила ночь. Эдмонд Белл и его спутники не вернулись, как и Гриффин. Барнаби Лоббс начал серьезно беспокоиться. А когда утро вновь заглянуло в окна холодного и пустого зала постоялого двора, он принял энергичное решение. Будучи ярым противником всего современного — автомобилей, электрического освещения и т. д., — он решил впервые в жизни воспользоваться телефоном. Как только открылось почтовое отделение на Торговой площади, он пришел и потребовал соединить его с Лондоном. И даже со Скотленд-Ярдом!