Жан Рэ - Эдмон Белл и инспектор Тригсс [Повести]

А почему брать под сомнение теории известного ученого? Как не принимать всерьез этого симпатичного человека?

Вместо радия или драгоценного металла он кое-что привез из страны шаманов, нечто, что могло оказаться полезным: экстракт сумеречного папоротника! Это растение выделяет мощный яд, но только при свете заходящего солнца, а именно при красном свете. Почти немедленный эффект вызывает паралич сердца. Он придумал дьявольский трюк красной тени, поскольку был необходим красный свет для нужного воздействия отравы. Он сконструировал крохотный двигатель для вращения миниатюрной динамо-машины, чтобы окружать себя красным ореолом. Вы можете сказать, что можно было использовать более легкий способ, чтобы достичь того же результата, в частности, карманный фонарь красного света. Изучение аппарата показало, что действовал еще один фактор для достижения цели. Надо было, чтобы Уординг был окружен красноватым ореолом. Поэтому карманный фонарик не подходил.

— Почему? — спросил его превосходительство.

— Заметьте, ваше превосходительство, свечи Гуз-Иннса распространяли красноватый свет. Легко понять, что соль бария, смешанная с жиром свечи, придает пламени красноватый оттенок. Отметьте также, что свет неоновой рекламы был направлен на крышу дома на Даунинг-стрит, как и красная лампа, освещавшая гостиную Уординг-Холла, когда мы нашли тело сэра Роберта.

— Да, а дальше?

— Дальше, ваше превосходительство, я не могу добавить ничего особенного, — ответил Эдмонд Белл и улыбнулся. — Положите кусок красной тряпки на красный ковер. Он будет почти невидим. Как и человек, полностью окруженный красным светом, когда он передвигается в мире красного света. Его формы рассеиваются при этом свете. Он становится почти невидимым. Вернее, создает видимость плывущей в воздухе красной тени. Красный свет служил Уордингу тремя разными способами: делал его почти невидимым, внушал страх и позволял использовать его таинственный яд. Главной целью было завладеть значительным состоянием мисс Лилиан. Он ловко спровоцировал смерть Шомли. Он вначале взялся за старого слугу, зная, что тому известны его дурные наклонности, а затем, не трогая напрямую мисс Лилиан, он отводил от себя подозрения. Было большой хитростью с его стороны обеспечить убежище на Даунинг-стрит, ибо у него было наилучшее в мире алиби.

Второй его жертвой стал охранник на крыше, бедняга Сил, который этой ночью буквально преградил ему дорогу. Когда Уординг понял, что его ждет петля, он не колебался, покончив с собой своим ядом. Красная тень убила красную тень! Никто не мог бы придумать столь равноценного наказания!

Наб Сламки поднял глаза и посмотрел на светящийся циферблат часов на углу Баттерс-Райз и Окленд-стрит. Большая стрелка передвинулась, указывая, что уже пять минут девятого вечера.

Погода стояла мерзкая и холодная, как часто бывает в Лондоне в первые дни весны. Наб подумал, что через два часа закончится еженедельный отпуск и ему придется возвращаться в Седар, угрюмый и холодный дом, где он работал прислугой. Из-за этой беглой мысли погода показалась хуже, чем на самом деле, и ему необоримо захотелось выпить горячий напиток в каком-нибудь приятном местечке.

От Баттерси-Райз улица Клапхэм-Коммон-род ведет прямо в мирный, но скучный квартал, а поскольку Клапхэм-Коммон-род столь же скучна, он свернул на боковую улицу. И очутился на полукруговой улице Лавандер-Свип. Эта улица выходит прямо к Лавандер-Хилл, где высятся большие и печальные господские дома. Там также настроили множество современных громадных многоквартирных зданий, которые по недоразумению называют казармами. Но между ними, нарушая общий порядок, прячутся чудесные старые таверны, теплые и гостеприимные, в которых царит братская атмосфера. К одной из них и направился Наб Сламки. Этот древний трактир, некогда носивший название «Сад испанского чая», стоял раньше в настоящей сельской местности между лугом и лесом. Теперь его окружали красные и серые дома. Перед таверной был разбит небольшой сад. Толкнешь железную калитку и сразу оказываешься в веселой атмосфере прошлого. Вдоль длинной аллеи, усыпанной гравием и ведущей к широкому и низкому дому, тянутся изгороди из лавра, что придает таверне вид постоялого двора прошлого века. Большой зал согревается от большого открытого очага, который никогда не гаснет. Здесь можно полакомиться жареной камбалой, сочным бифштексом и даже вафлями. Официанткам зала надо спуститься всего по двенадцати каменным ступеням, чтобы попасть в погреб, где ждут опорожнения огромные бочки свежего пива. Сламки все это знал. Ему было холодно, и он желал устроиться у очага, взять несколько кусков жареного хлеба и выпить пивной грог. Разве есть что-либо лучшее в мире? Но бедняга не подозревал, что в этот вечер ему было бы лучше немедленно вернуться в квартал Седар. Увы, Сламки не был провидцем, он не читал по звездам и не ведал о будущем. Но это его мало занимало, ибо он относился к тем людям с беззаботной натурой, про которых говорят, что они наслаждаются каждым мгновением жизни. Умей он на мгновение приподнять завесу будущего, он тут же сбежал бы из Лавандер-Хилла и из старого постоялого двора! Но он был беззаботным, веселым парнем. Быть может, он бы достиг почтенного возраста, будучи сильным и крепким. Но судьба безжалостно следила за ним, решив положить конец незначительной простой жизни Наба Сламки, которую, впрочем, нельзя было назвать неприятной. Ни славный парень и никто в мире не мог предугадать его судьбы, кроме одного человека, который считал, что Наб Сламки слишком долго ходил по земле и что для него наступил момент заглянуть в потусторонний мир. Короче, в Лондоне был некто, кто решил убить Наба Сламки.