Рейчел Эббот - Спи спокойно

После первого раза сообразила, что происходит, но какой у меня был выбор? Если бы приехала несмотря ни на что, Роберт понял бы, что я разгадала его игру, и придумал бы что-нибудь похуже. Главное, чтобы детям ничего не грозило. Я не сомневалась, что в конце концов Роберт приедет за ними, разыгрывая роль заботливого папаши, которому заодно приходится опекать и бестолковую жену.

Я отлично представляла, как Роберт обставлял ситуацию. Бегом несся к школьным воротам, торопливо извинялся, всячески демонстрируя волнение — в общем, у присутствующих не оставалось никаких сомнений, что о детях я позабыла. Или со мной что-то не так — алкоголь, наркотики или психические заболевания.

Роберт говорил директрисе, Надин Стоукс, что будет звонить мне каждый день и напоминать про детей. В общем, приложит все усилия, чтобы такого больше не повторилось. При этом Роберт всячески убеждал меня, что я сама виновата в случившемся, и, если бы не Софи, я бы ему поверила. Роберт умудрялся усыпить мою бдительность, уверял, что в последнее время я намного лучше справляюсь. Все это делалось для того, чтобы я усомнилась в собственных силах и способностях. А потом Роберт снова проделывал то же самое.

Мне известно, что он подходил к матерям других учеников и просил за мной проследить. Вдруг я приду за детьми, а потом возьму и уйду без них? Или заберу двоих вместо троих? При этом Роберт ссылался на какой-то «трудный период» в моей жизни. Так бы ничего и не узнала, но Роберт совершил ошибку. Одна из женщин, к которым он обратился, отличалась природной стервозностью — мы таких видим за километр, но редкий мужчина способен распознать подобную особу. Если остальные отнеслись ко мне с искренним сочувствием, пусть и держались несколько настороженно, стерва не могла удержаться, чтобы не поддеть меня. Брошенный мимоходом уничижительный комментарий, замаскированный наигранно приветливым тоном и сладкими улыбочками. Однако скрыть злорадного блеска в глазах эта женщина не могла — какая радость, у кого-то проблемы!

Но я делала вид, будто не понимаю, что происходит. Даже когда Роберт предложил повесить на стену в кухне это ужасное расписание, я согласилась. Сказала, хорошая идея. Дураку понятно, что смысл графика не в том, чтобы напоминать о запланированных делах. Очередной способ следить за мной. Если Роберт вернется домой раньше времени — якобы для того, чтобы сделать мне сюрприз, — он будет точно знать, где я. Роберт набирал на телефоне 1471, чтобы узнать, с какого номера был последний звонок, и, если бы соответствующих цифр не оказалось в памяти, у него возникли бы подозрения.

И эти камеры… Роберт прятал их тщательно, но не настолько, чтобы нельзя было найти. Всегда терпеть не могла работу по дому, но выполняла ее добросовестно. В конце концов, это моя обязанность, и я старалась справляться с ней как можно лучше. Пусть дома чувствую себя как в тюрьме, но пусть это хотя бы будет чистая тюрьма. У меня были все удобства и даже излишества, кроме свободы. Каждый раз, когда на глаза наворачивались слезы, опускалась на четвереньки и принималась драить кухонный пол. Если сидеть и ничего не делать — а других занятий, кроме уборки, у меня не было, — накатывали грусть и уныние. Поэтому сразу кидалась протирать мебель. В нашем доме мне был знаком каждый уголок. Здесь муж ничего не мог от меня спрятать. Даже то, что скрывалось за дверью тщательно охраняемого кабинета, не было для меня загадкой. Но я снова притворялась идиоткой и позволяла Роберту вести свою игру, а сама тем временем разрабатывала план побега вместе с Софи.

Улизнуть из дома оказалось проще, чем я думала. В коридоре, на лестничной площадке и — слава богу! — в ванной детей Роберт камер не установил. И в нашей спальне их не было. Именно тогда у меня и появилась привычка раз в несколько дней подолгу нежиться в ванне. Заходила в нашу спальню и устраивала показательное выступление — снимала с крючка халат, собирала волосы в узел, брала с туалетного столика пару флаконов и исчезала из поля зрения камер часа на полтора. А потом снова появлялась — одетая в халат, ложилась на кровать и читала книгу. В общем, сплошная релаксация.

Однако понятия не имела, как мне удастся сбежать насовсем — у меня ведь ни фунта за душой не было. Позаимствовать хотя бы маленькую часть суммы на хозяйственные расходы было нельзя — Роберт знал, на что уходит каждое пенни. Нужно было достать денег, и поскорее.

Мы с Софи рассматривали всякие идеи — сразу исключили только проституцию. Но в каком-то смысле именно этим я и занималась много лет — ложилась в постель с мужчиной, которого не любила, ради того, чтобы он предоставил нам крышу над головой. Ну и в чем разница?