Людмила Мартова - Туман над темной водой

– А вы согласитесь стать организатором его похорон?

– Наверное, я не была хорошей женой, потому что вышла замуж без любви и развелась, даже не пытаясь бороться. Но Дима не сделал мне ничего плохого. Он добрый по сути своей человек, только слабый и безвольный. И он – отец моего сына, а я не совсем уж сволочь. Поэтому да, я похороню его по-человечески.

– Так как ничего криминального в его смерти нет, то дело будет быстро закрыто. Думаю, что к концу недели сможете провести похороны, – сообщил полицейский, после чего они ушли, оставив Иру наедине с ее думами.

Со всеми свалившимися на нее нежданными делами она справилась на «отлично», как со всем, за что бралась. Похороны организовала, приехавшего от семьи проститься старшего брата поселила, покормила и отправила назад, выдержала скандал с владелицей квартиры, которая кричала, что после покойника не сможет ее сдать, оплатила проведение там генеральной уборки, те вещи, которые не забрал брат, отнесла на свалку, аккуратно сложила в сторонке, вдруг кому пригодится. Свидетельство о смерти положила к документам. Ничего ценного в квартире не было. Видно было, что незадолго до смерти Дима продал все, что представляло хотя бы малейшую ценность, видимо, пытался отыграться.

Сумма его долгов была Ирине неизвестна, но она про них и не думала. Уж что-то, а Димочкины долги точно не имели к ней никакого отношения. Так она на тот момент наивно считала. Похороны ее бывшего мужа состоялись пятого апреля, а двенадцатого, в День космонавтики, к Ире снова пришли.

Почему-то именно то, что случилось это в День космонавтики, лезло в голову чаще всего. «Праздничность» даты снова царапала что-то внутри.

На этот раз визитеров снова было двое, вот только теперь это были не добрый и злой полицейские, а два безликих человека со словно стертыми лицами. Войдя в квартиру, один ушел в комнату, где смотрел мультики Ванечка, а второй взял Иру железными пальцами за шею и привел в кухню, где уютно булькал на плите борщ.

– Значит, так, – сказал он, усадив Иру на табуретку, – будешь орать – сделаем из твоего мальчишки инвалида. Это понятно? Если да, то кивни.

Ирина кивнула, словно завороженная. Шея горела огнем, будто на ней содрали кожу. Ира косила глазами в сторону двери, но из комнаты доносились только звуки работающего телевизора. Ванечка не плакал, значит, его не обижали. Пока.

– Твой муж остался должен. Много должен. И людям, которые относятся к жизни серьезно. Понимаешь?

Ира снова кивнула, соглашаясь. Что ж тут было непонятного.

– Мы навели справки, у него ничего нет. Совсем. Значит, отвечать за его долги будешь ты. Он, собственно, и брал под тебя.

А вот это уже было непонятно. Что значит «брал под нее»? Дима не мог не знать, что квартира Иры ей не принадлежит, не мог не понимать, сколько стоит ее машина, и уж точно понятия не имел о банковской ячейке, в которой на данный момент лежал без малого один миллион рублей. Интересно, если их отдать, хватит этого, чтобы покрыть долг, или нет?

– Что значит «он брал под меня»? – хрипло спросила она. – И сколько он, собственно говоря, должен? Видите ли, эта квартира не моя, и я не смогу ее продать…

Каркающий смех прервал ее слова. Да, лицо ее собеседника оставалось невозмутимым, словно на нем была надета маска, но звук, идущий откуда-то из нутра, был именно смехом.

– Да кому, на хрен, нужна твоя квартира? – Он спросил грубее, но Ира не терпела мата, а смысл по большому счету не менялся. – Сколько она стоит? Трехкомнатная, в центре города, с высокими потолками и хорошим ремонтом. Ну, пять миллионов, максимум, если повезет, шесть.

– А этого мало? – Внезапно Ира поняла, что проблема гораздо серьезнее, чем ей казалось кошмарные пять минут до этого. – Пять миллионов мало, чтобы закрыть его долги? Но у меня столько все равно нет.

– Он должен двести…

– Двести чего?

– Ну, не долларов же. – Мужчина снова засмеялся. – Двести миллионов рублей.

От чудовищной невозможности названной суммы у Иры даже в ушах зашумело. Нет, это не может быть правдой. Никто и никогда не одолжил бы такую сумму никчемушному Димочке, у которого не было даже копеечного заработка. Ну, не под потенциальный же выигрыш ему их давали. Эту мысль она и озвучила вслух.

– Конечно, не под выигрыш, – согласился ее гость. – Я ж говорю, под тебя давали. Знали, что он их обязательно спустит, а ты будешь вынуждена отработать.

Отработать? В голове шумело все сильнее. Господи, да даже в самые лучшие ее годы Ирину Поливанову никогда не взяли бы в элитные проститутки. Не хочет же этот страшный человек сказать, что она сможет своим телом отработать долг в двести миллионов. Вопрос, хоть и не произнесенный, видимо, тоже легко читался у нее на лице, и собеседник снова загоготал, как нажравшийся зерна гусь.