Анатолий Ромов - Ордер на убийство

Выйдя из машины, они подошли к входу в здание, но войти не успели – их окликнул стоящий здесь высокий человек в коричневом костюме и тяжелых роговых очках:

– Мистер Лейтнер, мистер Охрименко, добрый день.

– Добрый день, – сказал Джон. – Простите, вы кто?

– Меня зовут Джеф Каммингс. Я уполномочен вас встретить. Идемте, я проведу вас через другой вход.

Обогнув здание, Каммингс остановился у небольшой двери. Набрал комбинацию цифр на пульте, открыл ее:

– Прошу, проходите.

Войдя в дверь, они увидели стоящего у лестницы морского пехотинца с автоматом. В глубине виднелись два человека в штатском. Пехотинец, вытянувшись, щелкнул каблуками. Каммингс сказал:

– Это со мной.

Вызвал лифт:

– Входите, джентльмены, нам сюда…

В лифте была только одна кнопка, которую Каммингс нажал. Когда лифт поднялся и дверь открылась, показал рукой:

– Прошу, джентльмены, мы на месте.

Они увидели небольшую комнату, куда выходили двери лифта. Точно напротив лифта находилась массивная дверь с электронными замками и щупами для считывания кодов.

Каммингс достал из кармана телефон, набрал номер:

– Сэр, докладывает Каммингс. Я уже наверху, Лейтнер и Охрименко со мной. Хорошо, сэр. – Спрятал телефон. – Джентльмены, следуйте за мной.

Подойдя к массивной двери, вложил в один из щупов пластиковую карточку. Электронный замок щелкнул, и Каммингс приоткрыл дверь.

– Прошу.

В глубине кабинета, куда они вошли, стоял стол, за ним сидел человек. На вид человеку было не больше пятидесяти, у него был большой лоб, маленький нос, искривленный рот, выпуклые светлые глаза, большие брови, коротко стриженные седые волосы.

Выждав несколько секунд, человек вышел из-за стола, и оказалось, что он худ и высок. На нем был серый костюм, белая рубашка и галстук.

Подойдя к ним и пожав руки, Винс Вильямс сказал:

– Разговор не будет коротким, так что проходите и устраивайтесь в креслах. – Подождал, пока они сядут, сел за стол сам. – Джентльмены, вынужден вас предупредить: до вечера вы отсюда не выйдете.

– То есть как не выйдем? – поинтересовался Джон. – Это что, арест?

– Джон, дорогой, вы ведь меня прекрасно знаете. И знаете, что это никакой не арест, не задержание и не что-то еще в этом роде.

– А что это, сэр?

– Что это, я вам сейчас объясню. – Вильямс достал ящик с сигарами. – Кто-нибудь из вас курит?

– Нет, – сказал Джон.

– Как насчет дыма гаванской сигары?

– Я его вполне переношу, – заверил Джон.

– Я тоже, – сказал Молчанов.

– Спасибо, джентльмены. – Обрезав сигару, Вильямс бросил беглый взгляд на Молчанова. – Мистер Охрименко, вы что-то подозрительно хорошо говорите по-английски. Жили здесь?

– Да, сэр.

– Командировка?

– Нет, мой отец преподавал в Гарварде.

– В Гарварде… И в какие же годы?

Молчанов назвал годы.

– Простите, а что он преподавал?

– Скандинавские языки.

– Скандинавские языки… Что-то я не помню, чтобы в эти годы в Гарварде был профессор или преподаватель по фамилии Охрименко.

– У отца была другая фамилия.

– Тогда понятно. – Щелкнув зажигалкой, Вильямс стал раскуривать сигару. Добившись своего, затянулся и положил сигару в пепельницу. – Ладно, джентльмены, перейдем к делу. Я получил ваше послание. Кстати, передали вы его не очень профессионально.

– Все было уложено в пакет, запечатано и заклеено, – сказал Джон. – Я подъехал вместе с Питером сюда, и мы передали пакет старшему смены охраны, лейтенанту морской пехоты. Он назвал свое имя и фамилию, его зовут Джордж Перри. Этот Джордж Перри сказал, чтобы я не беспокоился, пакет будет передан лично вам.

– Дорогой Джон, а что, если этот Джордж Перри куплен?

– Сэр, в таком случае кому я должен был передать пакет?

– Лично мне. Из рук в руки.

– Но тогда возникает деликатный вопрос: что, если и вы куплены?

– Джон, ну вы и наглец. – Вильямс пыхнул сигарой. – Но я вас прощаю, потому что в принципе вы правы. Ладно, перейдем к сути. Должен сразу вам сказать, джентльмены, вы проделали огромную работу. Если бы мои подчиненные смогли выполнить хотя бы десятую часть такой работы, я мог бы спать спокойно. Понимаю, все мы сильны задним умом, тем не менее даю вам слово: о том, что вы сообщили, я в принципе догадывался. Но у меня не было фактов. Вы дали мне факты.

Сделав несколько затяжек, он положил сигару:

– Вчера на Восточные Пятьдесят первую, Пятьдесят вторую, Пятьдесят третью улицы и Америкас-авеню были высланы мои люди, одетые в форму дорожных рабочих и снабженные новейшей ультразвуковой и лазерной аппаратурой. Они установили, что под домами, расположенными между Пятьдесят первой и Пятьдесят второй улицами у Америкас-авеню, в районе кеш-кассы, о которой вы пишете, существует, наряду с обозначенными в документах подвалами и прочими подземными помещениями, некая пустота, довольно большая, нигде не зарегистрированная подземная полость. Сонары уловили в этой полости звуки, говорящие о деловой активности. Поэтому факты, приведенные вами, в самом деле навели меня на мысль, что эта подземная полость может быть использована для хранения денег или других ценностей. После того как другие мои люди, соблюдая максимум предосторожности, проверили возможность существования такой полости в городском муниципалитете и в соответствующих организациях района Манхэттена и выяснили, что ни о какой подземной полости в этой точке города там не слышали, я в этой мысли утвердился. Вы пишете, что один из ваших информаторов, намекнувший о возможности существования некоего скрытого помещения для хранения денег в районе кеш-кассы, предупредил, что там может быть несколько выходов. Сейчас мы предполагаем, что из этого подземного помещения на улицу могут вести пять скрытых выходов. Но даже если этих скрытых выходов не пять, а, допустим, три – становится понятным, почему группа захвата 30 марта потеряла Шерхана. – Вильямс посмотрел на Джона. – Как, Джон, вам не мешает дым моей сигары?