Мишель Бюсси - Я слишком долго мечтала

– Ничего страшного, красавица моя. Просто я натерпелась страху, но теперь все прошло.

И все-таки я дрожу. Лора массирует мне спину, как делала я, когда она была маленькой. Ее заботливость меня удивляет. Что ж, наверно, женщина начинает по-матерински относиться к своей матери, когда сама становится мамой.

– Мне казалось, что труднее будет уговорить папу, чем тебя. Ты… ты переживаешь из-за своего друга, который лежит в Биша?

На сей раз я даю волю слезам. Лора уводит меня подальше, мы выходим из сада и шагаем вдоль Сены. Джеронимо удивленно взирает на Лору – похоже, никак не поймет, почему голос и запах этой женщины напоминают ему девочку, которая долгие годы, утром и вечером, кормила его хлебными крошками. Я киваю. Мы бредем вперед. Лора сжимает мою руку:

– Не беспокойся, мама. Его состояние стабилизировалось. Хирурги решили понаблюдать за ним еще несколько дней, определить динамику, а потом уж решать, можно ли его оперировать. Вот вернешься и сможешь его навестить. Даже если меня пару дней не будет в больнице, я уже предупредила девочек, Каро и Мартину, они мне позвонят, если что… Я ведь не знала… – добавляет она почти извиняющимся тоном.

Чего ты не знала, Лора? Что моего друга сшибла машина, когда ты уже заказала билеты? Не переживай, дорогая… В любом случае я не уверена, что решилась бы навестить Илиана. И тем самым нарушить наш договор.

Мы проходим еще метров сто, до рукава реки с его четырьмя островками. Как я люблю покой этих крошечных, пустынных, заросших зеленью клочков суши, где цапли бродят по колено в воде, словно она слишком холодна, чтобы мочить в ней перья. Я чувствую, что могу говорить откровенно. И мягко спрашиваю Лору (мне нужно это знать):

– Скажи, детка, почему ты выбрала именно Барселону?

– Ну… мы решали все вместе… Валентин, Марго и…

Я улыбаюсь:

– Нет, Лора. Я тебя знаю – ты сама все решила. Ты никому другому не доверила бы такое решение. Так почему?

– Понимаешь… Во-первых, это совсем рядом… И там море, музеи, собор, Рамбла, «Камп Ноу» [97] Рамбла – пешеходная улица в центре Барселоны. «Камп Ноу» – стадион в Барселоне, вмещающий около 100 000 зрителей. , сангрия, пальмы, дворцы…

– Тогда почему не Рим? Почему не Амстердам, не Вена, не Прага?

Лора пристально смотрит на меня, явно озадаченная.

– А какая разница, мама?

В ответ я только улыбаюсь.

Большая разница! Очень большая, милая!

Мы идем обратно – остальные, наверно, заждались кофе. Шагаем молча, потом Лора заговаривает со мной:

– Теперь, когда ты меня спросила, почему именно Барселона, мне кажется, я знаю ответ. Помнишь, когда мне было шесть лет, ты привезла мне снежный шар, где была Саграда Фамилия?

Еще бы мне не помнить, Лора.

– Я хранила его много лет. Это был мой самый любимый! Ты, наверно, скажешь – неудивительно, ведь все остальные разбились. Но он был первым и главным в моей новой коллекции. Ты знаешь, что шарик с «Парамаунтом» – сто тридцать девятый?

А я-то считала, что сувениры, привезенные со всех концов света, теперь вовсе не нужны Лоре! Едва удерживаюсь, чтобы не обнять ее и не поблагодарить.

Спасибо, спасибо, спасибо тебе, моя дорогая!

Когда мы возвращаемся, кофе уже на столе – Валентин, Марго и Оливье справились сами. Потом установили деревянные кегли и начали играть. Близнецы спят, Валентин их уложил.

Лора тут же начинает убирать со стола, а я без сил падаю на стул. Марго кокетничает с мужчинами. Ее духовная близость с отцом бросается в глаза и выглядит очень трогательно. Да, нам с Оливье хотя бы это удалось…

Но помогло ли?

Ведь Оливье сомневался, так долго сомневался.

Смотрю, как Марго прибавляет громкость с помощью своего мобильника, это одна из старых песен Чака Берри, и начинает извиваться, изображая игру на гитаре.

А может, он и сейчас сомневается…

Ветерок легонько вздымает конверты и листочки, оставшиеся на столе, и они подпрыгивают, словно танцуя вместе с Марго. Дали, Саграда Фамилия, Гауди, Каса-Мила… Прижимаю их ладонью, чтобы не улетели. А мои мысли летят к Барселоне, уж им-то ничто не помешает.

– Ну здравствуйте, принцесса!

Илиан сидит передо мной на террасе бара «Окачи», под аркадами Королевской площади Барселоны.

Мои глаза жадно впитывают весь этот антураж – тени от пальм, их высокие тонкие стволы, с листьями на уровне кровель, ощущение жары и одновременно прохлады от жгучего солнца и водяных струй железного фонтана, череду зонтов-навесов, беспорядочно расставленные стулья, Илиан и черный чехол гитары рядом. Илиан отпустил бородку, лицо загорело. Светлые кудрявые волосы спадают из-под клетчатой кепки на распахнутый ворот широкой, полурасстегнутой красной рубашки. Он выглядит так же романтично, как и все окружающее. Никогда еще я не замечала, что Илиан так красив!