Анна Гале - Из архивов частного детектива Стейси Браун

– А еще вы дружили с мисс Виллармэ и прекрасно знакомы с ее стилем, – мисс Браун сняла покрывало с мольберта. – Что вы думаете по поводу этой работы?

– Это не Андреа писала, – уверенно заявил Богдан. – Андреа предпочитала фигуративную живопись.

– Да, я помню: лубок и примитивизм.

– Именно. А это абстракционизм в чистом виде. Посмотрите – ни сюжета, ни более-менее внятной композиции. Такие плюшки-рюшки-завитушки, полосы и точечки можно с равным успехом намалевать как для того, чтобы визуализировать свои глюки под ЛСД, так и для того, чтобы передать личную философию и понимание Космоса. Тут и рисовать не надо уметь, да извинит меня автор. Кстати, чья это картина?

– Мистера Коннохью. Впрочем, мисс Виллармэ тоже руку, точнее, пальчики приложила.

– Дон Кон – абстракционист?! Впервые слышу.

– Вот и я думаю, что шедевр странноватый, чтобы не сказать – подозрительный. Очень подозрительный.

Стейси выдвинула ящик мольберта, покопалась среди кисточек и карандашей и вытащила ножик для разрезания бумаги. Аккуратно примерившись, частный детектив обрезала картину по самому краю, пару раз зацепившись ножом за раму и поцарапав поверхность.

Мистер Стрейтсноуби смотрел на «дорогого друга» так, словно решал: звонить психиатру или самому скрутить маньяка-вандала?

Мисс Браун тем временем сняла практически не попорченный соавторский шедевр инопланетянки и миляги Дона, открыв вторую картину.

На серо-голубовато-золотистом фоне сияла радуга, развевали гривами и подмигивали огромными анимэшными глазами то ли лошадки, то ли пони из детского мультика, то ли единорожки со спиленными рожками. На заднем плане возвышалась величественная синяя башня, из окон которой выглядывали лошадко-пони, – братья, сестры или клоны тех, что скакали перед зрителями.

– Ой, ужас какой! – частный детектив выронила из рук лист. – Что это за синий кошмар в тумане?

– Это не кошмар, дорогой друг, а утраченная картина великого французского художника Франца Марка «Башня синих лошадей». Конечно, я не эксперт, но думаю, что это подлинник. Зачем прятать копию? С другой стороны, я абсолютно уверен, что ни Дон Кон, ни Андреа не стали бы… черт! Да не могли они ее украсть!

– Ну почему сразу украсть? Могли честно купить в каком-нибудь антикварном магазинчике в Париже или на блошином рынке на Монмартре. Мисс Виллармэ, полагаю, сразу поняла, сколько на самом деле стоит такое полотно. И в какую сумму обойдутся страховка, декларирование на таможне, выплата налогов.

– Теоретически, ей могли вообще не разрешить вывозить картину за границу. Во Франции с этим, кажется, очень строго… Подождите, Стейси, вы считаете, что Дон убил Андреа из-за картины?

– Боже меня упаси! Я считаю, что мистер Коннохью тут не при чем. Но вашу инопланетную приятельницу убили действительно из-за картины.

– Кто? Все знакомые Андреа и Дон Кона – состоятельные люди. Одно дело, уклониться от налогов, не задекларировать кутюрную вещь при вывозе – да-да, дорогой друг, случается и такое, уж простите, – но убивать! Никогда не поверю!

– Богдан, есть люди менее состоятельные: те, кому продажа картины даст достаточно средств для покупки дома или открытия собственного дела. Кстати, окажите любезность, дорогой друг, снимите этот сине-радужный шедевр и скиньте фотки инспектору Фримену. Ему, полагаю, будет интересно узнать, где собака и лошадки порылись.

– А вы куда?

– Нужно поговорить с горничной, мисс Вернер.

Элизабет уже отошла от шока, но вид имела бледный и заметно нервничала, поэтому Стейси, не желая лишний раз травмировать бедняжку, не стала расспрашивать про вчерашнее убийство. Частного детектива куда больше интересовали детали ссоры в вечер убийства Андреа.

– Значит, сначала погас свет, и только потом вы услышали голоса?

– Да.

– И что вы сделали?

– Понимаете, в первые минуты я просто растерялась: мисс Андреа и Дон никогда раньше не ссорились. Дон вообще очень добрый человек. Я бы никогда не подумала, что он может кого-то ударить, тем более женщину.

– Но звук пощечины вы точно слышали? Может быть, кто-то из них взмахнул рукой, хлопнул по столу или по стене?

– Нет-нет, это был удар по телу. Очень характерный звук, его ни с чем не спутаешь.

– Ясно. Мисс Вернер, скажите, пожалуйста, что вы делали в тот вечер, когда убили мисс Каррингтон?

– Я… я… Ничего особенного. Закончила работу как обычно, около десяти. Потом пошла в кино.

– Одна?

– Да. Я хотела посмотреть новую «Бриджит Джонс». Джо не любит такие фильмы, к тому же он все равно до двенадцати был на дежурстве. После кино я вернулась сюда.