Виктор Кустов - По метеоусловиям Таймыра [сборник litres]

Она неохотно сказала, что родилась, выросла и всю жизнь живёт здесь, отец погиб в море, а мать умерла, когда она училась в восьмом классе. Потом художественное училище, недолгое замужество, – оказались слишком разными людьми…

Утром бабушка накормила их бутербродами с тоненьким слоем масла и ломтиками ветчины, нисколько не осуждая ни свою внучку, ни его, седеющего солидного мужчину, и он, наверное, до конца дней своих будет помнить эту старушку, сумевшую понять их…

Так в туманные дни вплёлся один ослепительно-яркий, оставивший в душе на многие месяцы след…

А потом он неожиданно столкнулся с Ольгой Павловной в Снежном. Сначала не поверил, что это она, поразился редкому сходству, но обернувшись и встретившись с её взглядом, узнал.

Вечером они долго сидели в его кабинете. Солонецкий рассказывал о посёлке, о стройке, потом пригласил её к себе, но она отказалась. Он проводил её до общежития, нисколько не думая о том, что их видят и невесть что могут подумать.

Несколько дней он ждал её звонка, потом завертелся в делах, но как-то, когда ему опять стало тошно от одиночества, он позвал её. И она пришла. Он вёл себя как последний ловелас, а она молча слушала его болтовню, словно видела впервые, и наконец сказала:

– А я ведь вас любила в ту ночь… и потом.

– А сейчас? – спросил он.

– Теперь нет.

Сказала и ушла.

Он решил не искать её больше и постарался забыть.

…Сейчас Ольга Павловна была ему очень нужна.

Он ждал её, прислушиваясь к хрустящим шагам под окнами.

Кто-то затопал на крыльце, оббивая снег.

Солонецкий торопливо прошёл в прихожую, открыл дверь. Это была Полина Львовна.

– Студёно, – поёжилась она. – Не иначе кого ждал?

– Кого мне ждать. – Солонецкий помог снять шубу. – Шаги услышал. Сергея дома оставила?

– С внуками сидит. Галина на концерт ушла, а я вот к тебе в гости.

– Проходи.

– Да-а, без женщин вы пропадёте, – с явной гордостью за всех предствительниц своего пола произнесла Полина Львовна, придирчиво оглядывая комнату. – Паутина в углах завелась. Субботник, что ли, организовал бы.

– Паутину не трогаю. Пауки письма носят.

– Я тут постряпала немного. – Она развернула сверток. – Пирожки с капустой, творогом, мясом…

– Балуешь ты меня.

– Не обольщайся, просто похвастаться захотелось, мой Туров заелся, не ценит.

Полина Львовна села в кресло, взяла книгу, которую читал Солонецкий.

– «Организация и управление». – Вздохнула. – Все мужики одинаковы: если не рыбалка, то работа, больше ничего вас не интересует. Ты по вечерам лучше телевизор смотри, художественную литературу читай.

– Это тоже надо. Насущная необходимость.

– Нет, верить вам нельзя… У своего спрашиваю, как там Юра живёт? А он: хорошо, говорит. Вижу я, как хорошо… Галина мне взять шефство над тобой советует. Ира тоже пишет, чтобы приглядела.

Полина Львовна помедлила, потом достала письмо.

– Почитать или оставить?.. Правда, тут наши бабьи секреты.

– Ну, если секреты…

Письмо было длинным, со всеми подробностями жизни жены и дочери, с переживаниями за Танюшку, совсем переставшую слушаться мать, – завела себе ухажёра, тот длинный и глупый, но как это объяснить дочери? Мужское влияние нужно. И хотя Ирина только в самом конце спрашивала, как здоровье Солонецкого, во всём письме чувствовалось, что оно адресовано именно ему.

– Я ещё не ответила, – сказала Полина Львовна. Положила письмо на книжный шкаф. – Соберёшься лететь – к нам зайди, кое-что передам Ирише, и для Танечки у меня подарок давно лежит…

– Сама раньше слетаешь.

– Пошла я, – словно не слыша, сказала Полина Львовна. – А то мой дед там паникует, наверное…Так не забудь, зайди перед отьездом.

Солонецкий промолчал.

Оставшись один, он ещё раз перечитал письмо, жадно вникая в то, что не было написано, но что неизменно содержит любое письмо: в нём была тоска, он не мог ошибиться. Что там за длинный оболтус? – подумал он о Танином ухажёре. Подумал неприязненно, разделяя настроение жены. И слушаться перестала, от рук отбилась… И тут же ревниво признался, что рано или поздно, не этот, так другой оболтус, которому будет всё равно, сколько дней и ночей просидели они с женой над её кроваткой, сколько пережили радости и горя, уведёт Татьяну, и ни он, ни Ирина не смогут этому воспрепятствовать. Да и не должны этого делать. Они должны теперь ждать внуков. Сентиментально подумал, что у него обязательно будут внук и внучка.

Коротко пропел звонок.