Анна Данилова - Париж на час

…

— Что было потом?

Она сидела напротив Седова.

— Я расскажу, только пообещайте мне, что я выйду отсюда.

Она сломалась. Не могла больше сидеть в камере. Ее рвало каждый раз, когда ей приходилось справлять нужду в загаженном углу. Она так хотела вернуться домой и стать чистой, что сама попросила Перышкина о встрече с Седовым.

— И вы думаете, Лерочка, что он вам поможет? — по-птичьи склонив голову, спросил Перышкин, переживая за уплывающий гонорар. — Все следователи, как правило, обещают золотые горы. Но что он сможет сделать для вас реально? Подкупить эксперта? Судью? Возможно, он и знаком с ними лично, но он не пойдет на это. Седов — не тот человек, которому вы можете довериться.

Она не могла сказать в глаза адвокату, что больше доверяет Седову, чем ему. И что очень жалеет, что вообще обратилась к нему. Да еще и рассказала, как все случилось. Она сделала это для того, чтобы адвокат, зная правду, грамотно строил ее защиту. А еще она предполагала, что он видел, как она всаживает зонт в глаз Макса. Откуда ей знать, видел он что или нет.

— Лера, я могу пообещать вам лишь то, что приложу все усилия для вашего освобождения. Конечно, это стоит денег. Но не для меня, а для того, кто составит правильную, нужную нам экспертизу. Вы понимаете, да?

Никогда прежде он не занимался подобными вещами. Но знал, что человек, которого он имел в виду, за деньги сделает все как нужно — у него в семье были проблемы, тяжело болела жена и всегда требовались деньги. Вот почему он иногда, рискуя, искажал факты.

— Как я уже говорила, Надя не появлялась там долгое время. Она ревновала Вершинина к Тане, презирала Таню, писала ей какие-то записочки, шипела ей в спину. Она в своем искреннем стремлении всех нас переделать сильно раздражала. А мы постепенно начали чувствовать себя на ее фоне какими-то грязными, опустившимися недочеловеками. Никто из нас не читал, никто не занимался самообразованием, никто не думал о своем здоровье, мы все пили и курили, переспали все друг с другом, а иногда устраивали… Короче, вы поняли. Вершинин внушал нам, что мы таким образом становимся сильнее и независимее от чужого мнения, что избавляемся от комплексов, навязанных нам обществом. Это все попахивало сектой, но Вершинин называл нашу компанию «Клуб „Гуинплен“». Возможно, он всех нас считал уродами и просто использовал, чтобы доказать что-то самому себе. Чтобы мы воспринимали его как лидера, хотя он и без того им был…

Таня сделала от него три аборта, кажется. Она пристрастилась к алкоголю. Все это видели. Но что мы могли сделать? У нас у каждого были какие-то свои слабости и проблемы.

Ваня до знакомства с Вершининым панически боялся женщин. Потом перестал. Больше того, он стал вести дневниковые записи, составил список женщин, с которыми переспал. Урод. Тихий такой и вечно сексуально озабоченный урод. Хотя внешне производил впечатление глубоко порядочного молодого человека. Катя внушила себе, что, набравшись опыта в нашей компании, сумеет найти себе хорошего богатого мужа. А на самом деле она просто пошла по рукам. А я? Я боялась, что меня разоблачат, что я старше их всех намного, паспорта же никто не проверял…

Мне хотелось, чтобы меня воспринимали как ровесницу. Между тем я уже начала подрабатывать в одной риелторской фирме, вне штата, нашла покупателей на одну квартиру, заработала свои проценты и положила маму в больницу. А она потом пропала. Заблудилась. Ее нашли только на следующий день, она воровала колбасу в магазине. Стыд! Мне бы уйти из этого «шоколада», забыть все то, что там творилось, тем более мы все чувствовали, подозревали, что скоро эта лавочка будет прикрыта. Но пока что мы там неплохо зарабатывали, при этом особо не напрягаясь.

Парни учились на заочном кто где… Вот сейчас, с высоты своего возраста (нет не ума!), я понимаю, что была круглой дурой. И как бы я рассказала вам обо всем этом? Чтобы опозориться лишний раз? Молодые дураки и дуры. Безмозглые.

— Вы Надю убили? — спросил Седов прямо в лоб.

— Нет. Вершинин назначил ей там свидание… мы лишили ее девственности зонтом. Мы с девчонками держали ее за ноги, Вершинин все сделал… Были обкуренные, ничего не соображали. Потом парни ее изнасиловали. Когда протрезвели, увидели, что диван весь мокрый от крови, а у нее лицо посинело… Вершинин ей что-то повредил, то ли матку проткнул, то ли сосуд порвал. И мы убежали. И не вернулись.

— А цилиндр, бабочка?

— Вершинин сказал, что этот зонт — теперь ее первый мужчина и муж. Нашел какой-то обрубок трубы, веревку, прилепил, сказал, вот, смотри… лучше бы нам дала…