Наталия Антонова - Расплата по чужим счетам

– Да, сначала подумали на Нинку Потапову.

– Почему на нее?

– Они с Толиком встречались почти год, потом поссорились, и многие слышали, как Нинка пожелала ему сломать шею.

– Так, может, она и столкнула его?

– Нет, ее в тот день не было. Она с воспалением легких загремела в больницу. Повезло девчонке.

– В смысле?

– Если бы не лежала она в больнице, то подозрение бы пало на нее. И хорошо, если бы просто нервы помотали, а могли бы и привлечь.

– Не доверяете компетентности правоохранительных органов? – усмехнулась Мирослава.

Вместо ответа Козлов лениво пожал плечами.

– Вы не подскажете мне адрес Нины Потаповой?

– Увы, никогда его не знал.

– Ну что ж, не буду вас больше отвлекать от дел.

– Ничего, всегда рад помочь.

Мирослава попрощалась и направилась к двери.

– Погодите, – окликнул ее Козлов.

Она обернулась.

– Разве вы не пообедаете у нас? – спросил он.

– Я бы с радостью, – отозвалась она, – но у меня назначена встреча, на которую нельзя опаздывать.

– Понимаю, жаль, – кивнул он и добавил: – Но, надеюсь, что вы еще к нам заглянете.

– Всенепременно!

Двадцать минут второго Мирослава остановила «Волгу» на стоянке перед клубом «Кураж», а ровно в полвторого она с любопытством рассматривала Игната Невельского. Худой, веснушчатый, с рыжими всклокоченными волосами, он больше напоминал подростка.

– Я Мирослава Волгина, детектив.

– Игнат Невельский, руководитель ансамбля «Привет».

– Привет, – отозвалась Мирослава.

– Не вам привет, – хмыкнул он, – ансамбль называется «Привет».

– Понятно.

– Да перестаньте вы меня так рассматривать, словно я неизвестное науке насекомое.

– Простите.

– И выкладывайте, чего от меня понадобилось частному детективу.

– Поговорить.

– О любви, о дружбе? – расплылся он в улыбке.

– Нет, о вашем педагоге Вилене Андроновне Оседловой.

– Ну, во-первых, о бывшем педагоге, а во-вторых, я эту старую перечницу не видел с тех пор, как окончил вуз.

– И чем вам не угодила Вилена Андроновна?

– Почему сразу не угодила? – удивился Невельский.

– Если я не ошибаюсь, то вы назвали ее старой перечницей.

– И что с того?

– Тех, кому симпатизируют, так не величают.

– Ага. Понятно. Тогда поставим точки над «i» – я Оседловой не симпатизирую, но и не испытываю к ней неприязни. Просто эта тетка когда-то преподавала мне химию.

– Но у вас должно быть о ней какое-то мнение.

– Да никакого особого мнения. Старая дева, помешанная на работе.

– У нее были друзья, поклонники?

– Про друзей не знаю, поклонников исключаю.

– Почему?

– А вы сами видели ее?

Мирослава промолчала.

– Сухарь сухарем. Кто ей будет поклоняться, ее и женщиной-то назвать сложно. Так, особь женского пола.

– По-моему, вы несправедливы.

Невельский пожал плечами, давая понять, что он остается при своем мнении, а мнение других его не касается.

– А какие у вас воспоминания о студенческих годах?

– Никаких.

Мирославу это удивило, но она не подала вида.

– Наверное, за время вашего пребывания в альма-матер случалось и хорошее, и плохое?

– Наверное, – не стал спорить он. – Но вы бы не ходили вокруг да около, а прямо спросили, что именно вас интересует.

– Хорошо. Вы помните трагический случай с Анатолием Тукаевым?

– Да, – став серьезным, ответил он.

– Как вы думаете, это несчастный случай или его кто-то столкнул?

– Не знаю, – признался Игнат, – сначала подозрение пало на Нину Потапову.

– Почему?

– Они встречались продолжительное время, но потом между ними пробежала черная кошка, и они расстались.

– Люди часто расстаются.

– Они расстались со скандалом. Многие слышали, как Нинка кричала в спину уходящему Толику пожелание сломать себе шею.

– Но девушка оказалась непричастна к его гибели?

– Да, она лежала в больнице.

– А не могла она кого-то попросить?

– Шутите?

– Ну, почему же.

– Представьте себе студенческую аудиторию и спросите себя – кого там можно попросить столкнуть сокурсника.

Мирослава не стала продолжать спор, вместо этого она спросила:

– А Вилена Андроновна кому отдавала предпочтение, девушкам или юношам?

Невельский сначала посмотрел на Мирославу удивленно, а потом заржал, как жеребец. Мирослава не мешала руководителю ансамбля веселиться.

Отсмеявшись и утерев слезы, он проговорил:

– Ну и рассмешили! Вы что же, думаете, что милая старушка увлекается женским полом? Уверяю вас, вы ошибаетесь.