Яков Волчек - Карай. Сын Карая. Повести

- Две пачки «Авроры»! - потребовал он.

Продавец, старый человек с горбатым, очень внушительным носом, сидел возле киоска на раскладном стуле и неторопливо перебирал янтарные четки. Островерхая барашковая папаха была шире, чем его плечи. С такими папахами горцы не любят расставаться ни зимой, ни летом, ни в поле, ни дома. Продавец с интересом смотрел на Карая и на этот раз не испугался.

- Опять пришли? - дружелюбно спросил он.

- Да, мы пришли, - с достоинством ответил Андрей, начиная тот неторопливый разговор, который считается у кавказцев-стариков признаком хорошего тона.

Можно было подумать, что нам и вправду некуда торопиться.

- Ты, как видно, овец держишь? - спросил старик.

- Нет, я не держу овец, - терпеливо ответил Андрей.

- Но вот я вижу у тебя волкодава. Для чего тебе волкодав?

Старик, хотя и носил барашковую папаху, был, конечно, городским жителем. Настоящие горцы очень хорошо разбираются в собаках и ценят их. За хорошую собаку не пожалеют десятка баранов. Этот старик ничего в собаках не понимал, хотя вел разговор о них с большой важностью. Он сразу принялся называть нашего Карая неопределенным словом «это».

- Чем «это» надо кормить? - спросил он.

- Мы кормим его по рациону.

- Очень хорошо кормить собаку по рациону, - мудро согласился старик. - А как «это» зовут?

Андрей ответил то, что всегда отвечал в таких случаях: Джульбарс. Капитан Миансаров считал, что настоящая кличка служебной собаки должна, по возможности, храниться в секрете.

- Это очень хорошее имя, красивое имя, - сказал старик.

Видно было, что перечень вопросов, которые он собирается нам задать, еще далеко не исчерпан.

Но ему помешали. Подошел молодой человек, чтобы купить пачку папирос.

- Удивляюсь я на таких покупателей, - говорил старик, получив деньги. - Приходит, берет, что нужно, и уходит. Нет того чтобы поговорить! А я много чего полезного помню - басни всякие, сказки, истории, случаи. От меня много чего можно узнать.

Я испугался.

- Скажите, пожалуйста, - торопливо начал я, - вы не видели тут одного человека…

Старик с неудовольствием посмотрел на меня и отмахнулся высохшей коричневой рукой.

- Я видел тут много людей! - отрезал он и снова обратился к Андрею: - Я мог бы не работать. У меня два сына - один инженер, другой учитель, они меня хорошо держат. Но мне скучно. И я рад, когда покупать папиросы приходят такие люди, как ты.

- Мне тоже приятно, - со вздохом сказал Андрей.

- Присядь… Сколько лет этой собаке?

- Два года.

Старик зацокал языком, как цокали когда-то извозчики, подгоняя лошадей. Этот звук в Армении выражает все: удивление, ужас, радость, злость. Дело только в том, как цокать. В глазах его впервые появилось живое любопытство, и после всех вопросов, заданных из вежливости, он спросил о том единственном, что его интересовало:

- А для чего тебе «это» надо?

Мне надоели расспросы. Вмешавшись в разговор, я сказал, что собаку мы откармливаем на мясо - к Новому году откормим и зарежем. Старик слушал, кивал головой и перебирал четки. Но Андрей сердито взглянул на меня.

- Это сыскная собака, собака-сыщик.

- Так, - сказал старик. - Из твоих ответов я вижу, что сюда пришли двое умных - это ты сам и твоя собака - и один глупый: это твой приятель. Его глупость заключается в том, что он думает, будто старый человек может поверить, что собаку откармливают на мясо.

Я молча проглотил этот комплимент.

- Теперь, - продолжал старик, - ты можешь задавать мне вопросы, так как я думаю, что ты хотел меня о чем-то спросить.

И Андрей спросил. Он задал вопрос, который своей определенностью удивил меня куда больше, чем старика:

- Недавно тут прошел человек с большой черной собакой. Куда они направились?

- Ты ищешь этого человека?

- Да.

- Ты кто?

- Ну, я, как видите, милиционер, - улыбнулся Андрей. - А этот человек, будем говорить, преступник.

- Для чего преступнику собака?

Андрей был удивительно терпелив. Он начал рассказывать старику всю историю, предшествующую нашему поиску.

- Я уважаю милицию! - Старик прижал руку к груди. - Человек, которого ты ищешь, пошел вон по той улице, но возле красного дома сел в машину и посадил туда свою черную собаку.

- Прервал след! - воскликнул Андрей.

- Что значит «прервал след»? - с любопытством спросил старик.

Боясь, что Андрей вступит по этому поводу в длительные разговоры, я сам взялся дать объяснение и ограничился буквально десятком слов. Как ни странно, старик выслушал меня благосклонно.