Яков Волчек - Карай. Сын Карая. Повести

А сейчас главное - поспать.

Он блаженно вытянулся на жесткой верхней полке вагона. Что бы теперь ни случилось, жизнь его завертелась по-новому.

И что ему так уж пугаться? Все наладится. Надо только постараться как можно скорее вернуть эти деньги…

Но думать о будущем не хотелось.

Колеса успокоительно стучали. За окном светлело.

Он быстро уснул.

Только утром Вовка узнал, что сел в поезд, идущий в Ереван.

До сих пор Вовка знал, что дома бывают красные, кирпичные. Ну, серые еще - из облицованного кирпича. А больше всего желтых, окрашенных по штукатурке. Но в этом городе почти все дома розовые. Словно цветы или кораллы. Сложены они из больших плит.

Площади широченные. Бьют фонтаны.

На закруглениях тротуаров, отделяя их от проезжей части, по которой снуют автомашины, высажены в человеческий рост какие-то листья. Ну и листья! Идешь по тротуару - и мостовой тебе уже не видно.

А вот он вышел на проспект. Это что такое? Почему в асфальт через каждый примерно метр вделаны фонарики? Ночью их, наверно, зажигают. Но для чего они? Подумал, подумал и понял: горящие в земле огоньки указывают машинам границы движения.

Парки и сады в этом городе не отделяются от улиц чугунными решетками. Просто идешь, идешь по улице, чуть шагнул вбок - и ты уже в парке. Вовка посидел под солнышком на красной скамье, съел бутылку кефира с булочкой.

Люди здесь черноволосые, черноглазые, очень шумные. Думаешь - сейчас эти двое подерутся, а они просто здороваются или прощаются.

Одеты хорошо. Тут еще лето в разгаре. Ходят в белом.

А над городом висят и словно тают в голубом небе два снежных купола. Ну, эту гору Вовка знает. Это Арарат.

Хороший город. Не может быть, чтоб ему здесь не повезло.

Вот только где устроиться жить хоть на самое первое время? Где сегодня переночевать?

На вокзале он подошел к пожилой женщине-железнодорожнице. Спросил, не знает ли она, где снять угол на неделю.

- Это нетрудно. - Она дружелюбно оглядела Вовку. - Можно у меня остановиться, устрою в комнате с моими ребятами. Но ты к кому приехал? Где твои вещи?

Он молчал.

- Мальчик, где твои родственники? Ты где постоянно живешь?

Вовка пробормотал что-то невнятное. В это время женщину позвали к начальнику.

Вот о чем он не подумал! Конечно же, все будут спрашивать, для чего он приехал в Ереван, требовать документы, интересоваться, почему у него нет никаких вещей.

Надо как-то выкручиваться.

Уже несколько часов он ходил по городу и ничего толкового не мог придумать. В конце концов решил вернуться на вокзал и сказать этой женщине, что у него умерла мать, близких родственников нет. А в Ереван попал вот как. Здесь жила тетка, приехал ее поискать, а она, оказывается, в прошлом году тоже умерла. Вдобавок другая беда - по дороге его обокрали, и теперь он не знает, что делать. Всё это надо выложить побыстрее, чтобы она не успела задуматься, и попросить: «Пустите, тетя, пожалуйста, переночевать, деньги у меня есть - я уплачу».

Деньги у него, правда, еще оставались. Довольно много. Деньги он этой женщине покажет, чтобы она не сомневалась.

Тщательно обдумав все это, он успокоился.

«Проживем, не растеряемся!» - убеждал он себя.

Теперь Вовка забрел совсем уж непонятно куда. Базар здесь был, что ли? Бородатые мужчины в папахах тащили на веревке жирных баранов. Старик подгонял сухонькой палочкой ишака, навьюченного мешками, огромными кувшинами, в которых что-то булькало. Пробежала черноглазая девушка с двумя ведрами, в одном - доверху виноград, в другом - персики, крупные и многоцветные, как детские мячи.

Возка огляделся. Он стоял перед приземистым зданием. Баня. А почему бы не зайти и не помыться? Он взял в кассе билет, а в зале ожидания купил мочалку и мыло. Вот и появилось у него первое личное имущество.

Купающихся было мало. Вовка пустил два душа - холодный и горячий, - перебегал из одной кабинки в другую.

- Эй, Скелет, подсоби…

Голос доносился из парного отделения. Вовка понял, что зовут его. Но почему же «скелет»?

В парном отделении были широкие деревянные ступени. На одной из них распростерся и хрипел какой-то мужчина. Пахло распаренным деревом и еще чем-то вроде спирта.

- Вы меня звали, дядя?

- Подойди, Скелет.

Вовка сделал два осторожных шажка.

- Подсоби на ноги встать.

- Вам плохо, дядя?

- Будет худо, ежели выдуешь ведро водки.

Мужчина сидел теперь на ступеньке, раскачиваясь и зажав ладонями широкое, неестественно красное лицо.