Ольга Баскова: Брегет хозяина Одессы

Женщина знала, что Гольдберга соседи часто сравнивали с ювелиром, и, как ни странно, такое сравнение ему не нравилось. «Ювелир имеет дело с безжизненным куском золота или камнем, – отвечал он, – я же – с живой вещью».

Во-вторых, он один как перст, жена давно умерла, детишек не нарожали, иногда племяннице подкидывает, да она не слишком нуждается, взрослая уже, замужем. Муж по виду человек солидный, чай, не бедствуют.

Кряхтя и потирая больную поясницу, отозвавшуюся тупой болью, пожилая женщина вышла во двор и направилась к дому Гольдберга. Она нисколько не сомневалась, что сосед ей не откажет. Сколько лет друг друга знают, дома бок о бок стоят, да и не обманывала она его никогда, всегда возвращала с пенсии. Поднявшись на крыльцо, Эмилия Ефимовна постучала в дверь, обитую кожаным дерматином, и прислушалась. Обычно через минуту слышалось шарканье, и Моисей Григорьевич с неизменной широкой улыбкой открывал дверь. Сегодня он что-то не спешил. Эмилия Ефимовна постучала еще раз, приникнув к холодному дерматину. Там, за дверью, никто не торопился открывать, не шаркал, не пыхтел, и пожилая женщина, спустившись с крыльца, поплелась за дом, где у Гольдберга был маленький огород.

– Моисей Григорьевич! – позвала она с капризной ноткой в голосе. – Вы где, Моисей Григорьевич?

Старый часовщик не отозвался, Впрочем, она и сама скоро увидела, что там никого нет, лишь наглые вороны копошились в блеклой слежалой листве, пытаясь отыскать в ней что-то привлекательное только для их вороньего сообщества.

– Может, вышел в магазин?

Она прислонилась к стволу старой кривой сливы, словно пытаясь укрыться от холодного осеннего ветра. Небольшой гастроном находился совсем недалеко, на соседней улице, если часовщик отправился за продуктами, то не пройдет и двадцати минут, как он вернется. Эмилия Ефимовна закрыла глаза, будто задремала. Завтра нужно Нинку встретить, узнать, когда ее автобус приходит, а сегодня сбегать на базар, купить курочку домашнюю – внучка очень любит куриную лапшу, взять говядинки и свинины, котлетки пожарить. Хорошо, что картошка и лук у нее свои, с огорода, картошечка рассыпчатая такая после варки, маслицем заправишь – за обе щеки трескает внученька.

Так, в своих мыслях, женщина простояла больше двадцати минут, а потом, с трудом оторвавшись от ствола, удивленно огляделась по сторонам. Странно, но часовщик не появлялся. Может быть, отправился к племяннице? Да нет, как-то он разоткровенничался с ней и рассказал, что в дом к племяннице ни ногой – мужа ее не терпит.

Эмилия Ефимовна снова подошла к крыльцу соседа и посмотрела на окно, завешенное белым тюлем. Ей показалось, что занавеска шевельнулась. С завидной быстротой она рванула к дерматиновой двери и дернула за ручку. К ее удивлению, дверь открылась с каким-то жутким скрипом, и пожилая женщина вошла в темный коридор. Странно! Моисей Григорьевич всегда запирал дверь. Может быть, ему стало плохо? Эмилия Ефимовна заторопилась в гостиную:

– Моисей Григорьевич, вы где?

Тишина, страшная, липкая, окутала ее, словно паутина, и соседка почувствовала дрожь в коленях.

– Моисей Григорьевич! Что с… – споткнувшись о что-то, лежавшее на полу, женщина остановилась как вкопанная. Часовщик лежал на ковре, неестественно подогнув правую ногу, широко раскрытые невидящие глаза уставились в потолок. Соседка охнула и побежала в сад, хромая, как подстреленная птица.

– Гольдберга убили! – истошно закричала она, и в ответ ей каркнула ворона. – Убили, убили!

Эмилия Ефимовна заскочила в свой дом и, схватив трубку телефона, быстро принялась набирать короткий номер. Руки ее дрожали, пальцы не слушались, но она поборола дрожь и, когда в трубке раздался суровый голос: «Милиция», – выпалила:

– Человека убили! Скорее приезжайте!

Южноморск, наши дни

Сергей Ивашов бегло пересмотрел дело, с которым собирался выступать в суде, и взглянул на большие стенные часы, оставшиеся от прежнего арендатора офиса, тоже адвоката. Его всегда удивляло, почему предшественник вынес все, что приобрел за пять лет работы, оставив только эту вещичку? Может быть, она не вписывалась в интерьер его нового загородного дома? Или они мешали ему спать, добросовестно отбивая каждый час? Как бы там ни было, Сергей не возражал. С часами он нашел общий язык, порой разговаривал с ними, советовался, делился переживаниями. Вот и сегодня, убрав в шкаф дела, он коротко сообщил: