Фрауке Шойнеманн - Спасти Одетту

Булли фыркнул, затем высунул морду из стойла и ловко откинул задвижку на двери:

– Пойдемте, покажу один уголок, где вам точно никто не помешает.

Он выбежал из своего стойла и направился к другому, размером поменьше. Возле задней стены там были аккуратно уложены тюки соломы. Булли отпихнул один из тюков в сторонку – и мы увидели уютную нишу, скрытую от посторонних глаз.

– Ой, да тут же почти настоящая комната! – удивилась Одетта.

– Да, так и есть, – кивнул Булли. – Дети Шульце-Науманнов раньше любили играть здесь в прятки, а Лукас до сих пор иногда сюда приходит, когда хочет о чем-нибудь спокойно подумать, чтобы никто не мешал.

– Просто идеально! – восхищенно мяукнул я. – Снаружи этого места вообще не видно, тут нас никто не найдет, Одетта!

Моя обожаемая возлюбленная мяукнула, тяжело задышала, потом нырнула в нишу сквозь щель между тюками и попыталась устроиться там поудобнее. Произвести на свет шестерых котят – сложная задача. Но вот более или менее приемлемое с ее точки зрения положение было найдено, и она свернулась клубком на боку. Я хотел было уже последовать за ней, но она так пристально на меня посмотрела, что я замешкался:

– Солнышко, что-то не так?

– Да. Я хочу остаться одна.

Святые сардины в масле! Оставить Одетту здесь в полном одиночестве?!

– Но, милая, вряд ли это хорошая идея! Давай я побуду здесь и присмотрю за тобой.

– Нет. Ты как-то заражаешь меня тревогой, что ли. А присматривать за мной будут Булли и Валли, мы ведь договорились.

– Но… но…

– Никаких «но». Думаю, я лучше справлюсь, если ты не будешь каждые пять секунд как заведенный спрашивать, как у меня дела. Я действительно хочу остаться одна. Пожалуйста.

И она бросила на меня этот свой взгляд, против которого я совершенно бессилен. Взгляд настолько полный любви и в то же время умоляющий, что я сразу же растаял.

– Ну хорошо, тогда я подожду снаружи, – пообещал я ей. – Но если что-то случится, вы меня сразу же зовите, хорошо? – обратился я к Булли и Валли. – Я буду сидеть возле конюшни и ждать.

Булли кивнул:

– Конечно, не переживай. Мы дадим знать, как только ты станешь отцом.

От одного лишь упоминания слова «отец» меня одновременно бросило в жар и в холод. Больше всего мне в тот момент хотелось прилечь рядом с Одеттой. Но вместо этого я собрался с духом и покинул конюшню, пытаясь сохранить достоинство.

– Уинстон, как хорошо, что я тебя тут встретил! – кинулся мне навстречу страшно взволнованный Фред. Он явно собирался еще что-то сказать, но потом вдруг прервался. – С тобой все в порядке?

Я кивнул:

– Да, а что?

– Да ты так наматываешь тут круги, словно тебе за это платят.

– Просто дело в том, что… – начал было объяснять я.

– Впрочем, не важно, – перебил меня Фред, – главное, что я тебя нашел. Тебе нужно срочно пойти со мной.

– Э-э-э, подожди, я не могу, я…

– Никаких отговорок. Приказ высшего начальства. И твоего, и моего.

– Какого еще высшего начальства?

Я был сбит с толку. У меня ведь нет никакого начальства. Ну разве что Вернер, может быть. Или еще бабушка. Но вряд ли ведь Фред беседовал с одним из них.

– Филомена и сэра Тоби. Они оба решили, что теперь, когда восстановлен мир между кошками и мышами, нужно раз и навсегда положить конец проискам охотника на кошек. Всех обитателей двора призывают послужить общему делу. Без тебя никак не обойтись, ведь ты же, в конце концов, и был миротворцем.

– Да, но сейчас я никак не могу…

Фред вздохнул и уселся прямо передо мной, сверкая черными глазами-бусинками.

– Уинстон, у тебя есть историческая возможность по-настоящему помочь всем зверям усадьбы. Я не возьму в толк, чего ты мешкаешь. Или у тебя тут какие-то срочные дела? Более срочные, чем наше?

Я на секунду задумался. Да, Фред был прав. К тому же Одетта вообще не хотела, чтобы я был поблизости. А к тому времени, как котята появятся на свет, мы уже наверняка успеем взять ситуацию под контроль. Кот должен делать то, что велит ему долг.

– Я с вами, Фред, – твердо сказал я. – Веди меня к остальным!

– Нужно отобрать у него оружие! Объединим усилия и покончим с ним! – Голос сэра Тоби, выступавшего перед собравшейся у главного мышиного штаба почтенной публикой, дрожал. – Мы должны сделать так, чтобы ни один невинный зверь больше не пострадал от его выстрела!