Фрауке Шойнеманн - Спасти Одетту

Я по-прежнему ничегошеньки не понимал. Но раз мне удалось найти нужные слова и тем самым освободить Одетту – то все тип-топ.

– Давай уйдем отсюда, Одетта, – позвал я. – Нужно успеть добраться до комнаты Киры, пока не вернулось чудовище.

– Чудовище?

– Ну да, тот огромный зверюга, столкнувший меня с балки.

Одетта уставилась на меня непонимающе:

– Это было не чудовище, это был Филомен. Он же не знал, что ты пришел извиниться от имени всех кошек.

– Неправда! – воскликнул я в ответ. – Оно было большое, опасное и очень сильное.

– Это все игра света и тени, отраженный звук и эхо. Расстояние до крыши тут очень большое, вот и возникают такие эффекты, – объяснила мне Одетта.

Проклятая консервная банка, так, выходит, мое падение – дело лапок крошечной мышки?! Просто непостижимо. Ох, только бы не пошли слухи.

– Как бы то ни было, – буркнул я, – давай поскорее уйдем отсюда.

Уф, ну и позорище!

– Уинстон, милый, не расстраивайся. Они и меня так же перехитрили. Мыши тут в усадьбе и правда довольно умные.

Одна из них в тот момент как раз подошла, встала прямо перед нами и сказала:

– Я Филомен. Главный здесь. Прости, что столкнул тебя с балки – не подозревал, что ты пришел как переговорщик. Это, конечно, совсем другое дело. Передай своим, что отныне мы будем соблюдать уговор и не сунемся ни в дом, ни в манеж, если они, в свою очередь, будут держаться подальше от зернового амбара и этого места.

– Договорились! – быстро сказал я и собрался было уйти оттуда с Одеттой. Какая мне разница, что будет, когда они поймут, что я их провел? Какое мне дело до обитателей усадьбы – пусть хоть с потрохами сожрут друг друга, если им так хочется. Скоро мы с Одеттой уедем отсюда навсегда, а до отъезда просто не будем выходить из Кириной комнаты.

Я уже был в двух шагах от двери, как вдруг мой взгляд скользнул влево. Всего лишь на долю секунды.

Фред.

Стоит и укоризненно на меня таращится.

Вот черт!

Проклятые селедочные объедки!

– Ладно, ладно, – раздраженно мяукнул я ему. – Разберусь я с кошками. Но ты идешь со мной.

Фред едва заметно вздрогнул. Но все-таки тут же торопливо бросился к выходу, а я поспешил вслед за ним.

– Одетта, милая, я скоро вернусь.

Ох, что я творю?! Рехнулся, не иначе – окончательно и бесповоротно. Но кот должен держать слово. Даже если слово дано мыши.

Удивительно, но сэр Тоби обнаружился не в манеже, а на скамейке перед ним.

Завидев меня издалека, он хотел было смыться. Но я крикнул ему:

– Постой, сэр Тоби. Или ты испугался мыши, которая пришла перед тобой извиниться?

Сэр Тоби замер как вкопанный:

– Что-что?

Я кивнул:

– Я здесь не один.

– Все верно, – донесся писк из зарослей обрамлявшей дорожку высокой травы. – Переговорщик со стороны мышей пришел, чтобы пожать тебе лапу, сэр Тоби.

В следующую секунду Фред уже стоял перед сэром Тоби на скамейке и отважно смотрел ему прямо в глаза:

– Я знаю – нам, мышам, давний уговор о разделе территории куда выгоднее. Поэтому вы, кошки, с легкостью могли бы от него отказаться. Но знаешь, сэр Тоби, долгие годы ведь все шло гладко и никому из вас, кошек, не приходилось голодать. Теперь в округе опять объявился охотник, и кошки вдруг словно с катушек слетели. А ведь нам следовало бы поступить как тогда – объединить усилия и вместе прогнать этого мерзавца.

Муррр-мяу. Фред впечатлил меня не на шутку. Не ожидал от него такой речи.

Сэр Тоби, видимо, тоже, потому что поначалу с его мордочки не сходило удивление. Однако потом он кивнул:

– Ты прав. Когда люди творят черт знает что, нам, зверям, особенно важно держаться вместе.

Он пожал Фреду лапку, и на душе у меня потеплело.

Уинстон, дружище, как же ты все хорошо провернул – промелькнуло у меня в голове, а потом я сразу вспомнил, что нужно поскорее отвести Одетту в Кирину комнату.

– Одетта! Ну будь же благоразумна, пойдем в Кирину комнату! Там уже все подготовлено: уютная корзинка, свежая вода – и никто тебя не потревожит. Обещаю!

Мы с Одеттой стояли посреди двора – прямо перед нами был дом, слева сарай, справа конюшня, – и моя возлюбленная никак не хотела идти дальше. Вместо этого она лишь закатывала глаза: