Фрауке Шойнеманн - Спасти Одетту

Злой кот?! Я?! Нет. Грустный кот – это да. Одинокий кот – это тоже правда. А прежде всего я разочарованный, горько разочарованный кот! Все, дальше давайте без меня. Веселитесь сколько влезет. И, не удостоив ни Киру, ни остальных гостей взглядом, я потрусил из сада обратно в дом.

Еще секунда – и я просто лопну от возмущения. С оглушительным треском, как воздушный шарик!

Тем, что госпожа Хагедорн, Беата с семейством и Кирина бабушка не слишком обеспокоятся пропажей Одетты, я не удивлен. Даже Вернеру с Анной я согласен простить невнимательность, ведь из-за всей этой свадебной суеты – то улыбайся в камеру, то режь трехэтажный торт – им и правда не до того. Но Кира… Нет, я никак не могу смириться с тем, что она, кажется, и думать забыла об Одетте и наших малышах, и хуже того: ей все, что угодно, важнее этого.

Глубоко разочарованный и все еще крайне встревоженный, я принял решение: кот должен делать то, что велит долг, причем в одиночку!

Я поймаю главаря мышей и буду трясти его до тех пор, пока он не сознается, где моя Одетта. Если понадобится, даже когти в ход пущу.

Проклятое кроличье рагу в консервах, я в отчаянии, а когда человек (или кот) в отчаянии, он должен прыгнуть выше головы и сделать то, чего этот человек (или кот) в иных обстоятельствах делать бы не стал, потому что считает насилие отвратительным и чуждым человеческой (или кошачьей) природе.

БАСТА!

Я галопом прибежал обратно к амбару. Занял свою самую лучшую засадно-охотничью позицию и стал ждать. Кажется, я ждал целую вечность – но ничего не происходило. Я подождал еще немного. По-прежнему ничего. Ни одна пчела не прожужжала мимо. Ни одна бабочка не пролетела, ни один жук не прополз.

Но я по-прежнему терпеливо ждал.

Был ли в этом вообще смысл? Я стал думать. Хм… Ну, рано или поздно одной из мышей придется покинуть амбар. А если нет? Не могу же я торчать тут вечно. Кроме того, на завтра запланирован отъезд обратно домой. Самое позднее после обеда чемоданы будут упакованы, а загородные выходные и свадьба мечты отойдут в историю.

Разумеется, без Одетты я домой не поеду. Ни в коем случае! Но вся эта затея с засадой понемногу начинала казаться мне безнадежной. Ни единой мыши, ни единого шороха. Все тихо и мирно.

Кстати, насчет «мирно». Может быть, нужно зайти с другой стороны и для начала выяснить, почему мышей обуревает жажда мести. Ведь не просто же так они захватили в плен совершенно непричастную, абсолютно невинную кошку – что-то их к этому подтолкнуло.

Да, точно – вероятно, этот путь и приведет меня прямиком к Одетте. А у кого можно выведать всю подноготную? Разумеется, у кошек.

Как ужаленный, я в ту же секунду подскочил и бросился в манеж – и не прогадал. Сэр Тоби и Петерле со скучающим видом бродили по узкой трибуне, расположенной за бортиком манежа. Хоть было уже довольно темно, я со своим орлиным зрением сразу узнал обоих.

– Хорошо, что вы тут! – взволнованно промяукал я им. – Мне срочно нужно узнать, из-за чего произошла ссора между дворовыми кошками и мышами!

Сэр Тоби скорчил странную мину, а Петерле вел себя так, словно у него уши были заткнуты селедками.

– Эй! Вы слышали, что я только что сказал?

Сэр Тоби принялся вылизывать левую переднюю лапу, Петерле же, повернувшись ко мне задом, свернулся в толстый черный клубок.

Разрази мою когтеточку, разве они меня не слышат?! Что это вдруг за ледяное молчание?

– Сэр Тоби? Петерле? Вы можете мне ответить? Что за кривлянье вы тут устроили?

Сэр Тоби прекратил вылизывать лапу и взглянул на меня бездонными глазами.

– Внутренние дела усадьбы… – уклончиво мяукнул он.

– Что-что?

Сэр Тоби уже собрался было возобновить интенсивное умывание, но я подбежал и остановился прямо перед ним. Оказавшись с ним нос к носу, я потребовал:

– А теперь, будь добр, прекрати ходить вокруг да около – выкладывай, в чем дело! И забудь эту рыбью чешую насчет внутренних дел усадьбы – в конце концов, от этих ваших внутренних дел приходится страдать моей подруге и матери моих будущих детей. Выкладывай, сэр Тоби!

Сэр Тоби покачал головой.

– Мне очень жаль, но я понятия не имею, о чем ты, – дерзко заявил он.

Я задохнулся от возмущения:

– Ты что это такое мне тут плетешь, а?!