Людмила Грицай - Ловец снов

На следующее утро, когда Владимиров вошел в свой кабинет и занялся обычными делами, его работу очень скоро прервал вызов к начальству. Начальник был краток, он просил майора отчитаться о ходе расследования по делу Коромыслова, а также рассказать о планах по скорейшему установлению всех обстоятельств произошедшего.

— А у этого Старостина хорошие связи в наших структурах, — подумал про себя Владимиров, понимая, что его начальник действует по приказу «сверху».

В кратком устном отчете майор указал, что были опрошены прямые свидетели произошедшего, сейчас устанавливаются личности ближайших родственников погибшего, с которыми также будет проведена работа. Был послан запрос для детализации звонков Коромыслова в день смерти, планируется посетить вуз, где он обучался.

Начальник, бегло выслушав донесение, потребовал работу все-таки ускорить, на что Владимиров ответил, что именно сейчас он поручил Левину в рамках оперативно-розыскной работы посетить учебное заведение, где числился Коромыслов.

— Знаете что, Дмитрий Александрович, — заключил начальник, — поезжайте и вы вместе с Левиным, он, конечно, парень толковый, оперативник грамотный и со стажем, но вдвоем как-то сподручнее будет, и опросы свидетелей проведете прямо на месте.

— Есть, товарищ полковник, — отрапортовал Владимиров.

Спускаясь из высокого кабинета, Владимиров отметил про себя, что никогда не хотел бы оказаться на этом месте. Не то, чтобы карьеризм ему был вообще не свойственен, все-таки в свои сорок пять лет он дослужился до звания майора юстиции. Начинал трудиться в полиции оперуполномоченным, теперь уже работал следователем, был на хорошем счету, имея достаточно высокие показатели раскрываемости и ни одного возвращения дела из суда для дополнительной проверки. Однако выше своего сегодняшнего положения подняться не стремился, вполне удовлетворяясь свой должностью, позволявшей ему заниматься следственной деятельностью, погружаясь в сложный мир человеческих отношений и поступков.

Уже в кабинете Владимиров встретился с чуть запоздавшим сегодня Левиным. Еще вчера он поручил ему узнать всю необходимую информацию о родственниках Коромыслова и теперь ждал, что тот ему расскажет. Чтобы не терять даром времени они спустили вниз, планируя поговорить в машине по дороге до вуза, который, к счастью, располагался относительно недалеко.

— Слушай, — начал Левин, — об этом дядюшке собрал информации немного. Проживает в Воскресенске, на работу приезжает в Москву, работает вроде вахтовым методом, по профессии электромонтер или что-то близкое, женат, детей трое. Пробил его номер телефона и пообщался. Пригласил к нам на сегодня. Обещал подъехать. Договорились после четерых вечера, так что сегодня и увидим этого «бедного родственника».

Владимиров слушал своего товарища вполуха. Дядя Коромыслова, конечно, представлял для него интерес, особенно в виду открывшихся вчера подробностей его взаимоотношений с племянником, но он как будто чувствовал, что дело как-то не клеится. Ему казалось, что они все время ходят с Егором рядом разгадки произошедшего, но не могут понять что-то главное, путаясь в незначительных и в целом ненужных подробностях. Владимир интуитивно чувствовал, что упустил какого-то важного свидетеля, который помог бы ему до конца разобраться в ситуации.

Как знать? Может ему удастся узнать что-то новое в этом университете? Но вот что?

А между тем машина уже въехала во двор вуза. Владимиров, заранее договорившийся о встрече с деканом факультета, на котором учился Коромыслов, отправился к нему, поручив Егору пообщаться с однокурсниками Вячеслава. В целом это отражало привычный стиль работы следователя и оперуполномоченного. Владимиров всегда спокойный вежливый и внимательный чаще всего общался с начальством и прочими состоявшимися людьми, предоставляя бойкому и словоохотливому Егору Левину (который к тому же был его на восемь лет младше) поговорить по душам с молодежью.

Деканат располагался на четвертом этаже витиеватого здания вуза с многочисленными коридорами и коридорчиками. Около кабинета толпился народ. Молодые веселые лица студентов и студенток невольно напомнили Владимирову о том времени, когда и он сам учился в университете.

В его случае это был факультет психологии одного крупного столичного вуза. Владимиров был отличником, которому профессора прочили блестящую научную карьеру. Однако он, женивший на пятом курсе, пошел не в аспирантуру, а на службу в милицию. Выбор был понятен: в те годы страна переживала сложные времена, в результате которых ценность образования оказалась практически утраченной. Хотя и служба в тогдашней милиции также не рассматривалась как сколько-нибудь уважаемое занятие. В милицию тогда его из-за кадрового голода взяли даже без профильного юридического образования. Он получил его позже, уже в университете МВД, но получил как-то между прочим с помощью профессиональной переподготовки, уже не испытав особенного вкуса яркой студенческой жизни.