Галина Романова - Королева отшельников

– Ты не один, что ли?

– Уже один. Так что за человек?

– Пантелеев Иван Митрофанович, – продиктовал Илья. – На вид за шестьдесят. Но точного возраста не знаю. Худой, но сильный.

– Ты зачем мне это все рассказываешь, босс? – вдруг хихикнул Гарик. – Я его и так срисую. Ты мне адрес слей, если есть. Если нет, и так найду.

– А вот найди, – разозлился Илья и отключил телефон. И добавил, стукнув по рулю: – Скотина!

Никто, никто не воспринимает его всерьез, а ему уже двадцать восемь лет. Он уже четыре года руководит заводом. И столько же лет Гарик выполняет его поручения. Да, нечасто он его просит. Да, по большей части поручения пустяковые. Но уважение-то к боссу надо проявлять, а то хихикает, как…

Сейчас еще и матери позвонит. И все ей расскажет. Ну, сволочь, если так сделает, он его уволит на хрен! И не будет он числиться начальником службы безопасности с зарплатой в семьдесят процентов от его личной зарплаты.

Разбаловала его мать. Ох и разбаловала.

Кира Сергеевна погрузила грузное, рыхлое тело в плотную пену в ванной и зажмурилась от удовольствия. Полчаса неподдельного счастья. Целых полчаса она станет наслаждаться, просто валяясь в горячей ароматной воде. Средство, которое давало такую плотную пахучую пену, присылали ей из-за границы. Оно было страшно дорогим, по ее понятиям, и дозировалось ею самостоятельно. Лизке только волю дай, она целый флакон ухлопает. Так нельзя. Это расточительство. Уж лучше она сама.

Она вообще привыкла все в этой жизни делать сама. За все сама отвечать. Поэтому и мужа своего погнала, едва Илюша родился. А Илюша родился как раз в тот месяц, когда она захватила завод. Начало девяностых. Ох и лихое было времечко. Сплошь беззаконие. Благодаря этому произволу она и сделала себе состояние. В компании очень верных, благодарных людей. Муженек не в счет. Он вообще учудил. Она в роддоме, а он в ресторан отправился – праздновать. Ее деньги спускать. Да еще и проституток купил. Сразу трех. На ее деньги! Да ладно бы толк был с его покупки, а то ведь любовником он был так себе. Сонный, вялый, ленивый. Зачем сразу три-то?

Этот вопрос не давал ей покоя всю неделю, пока она валялась на больничной койке в роддоме. И спросила его об этом в лоб, когда выписалась. Первым делом спросила.

А он – чудище такое – даже не помнил этого! Он просто потратил ее деньги на девок, которых даже не тронул. Не девок, нет, расточительства она ему тогда не простила. И выгнала. Даже к Илюше не дала подойти. И соврала, что это не его сын.

– Гарик постарался? – ощерился хищно ее муженек. – С ним нагуляла, корова?

Она не ответила, давая ему возможность пофантазировать. И выгнала.

А что касалось Гарика…

Он очень понравился ей. С первой минуты, как стал на нее работать, понравился. Но все эти годы она ни разу не позволила себе ничего. Ни разу. Ничего. Это бы крайне мешало их совместной работе – раз. Два – она не могла любить никого так сильно, как себя и своего сына. А три – она понимала, что не такая она красавица, чтобы Гарик полюбил ее просто так. За деньги – да. За власть – да. Но не за красоту, которой у нее отродясь не было. Она всегда была некрасивой, грузной, с маленькими невыразительными глазками, крупными ладонями и ступнями сорокового размера.

Ну кто полюбит такое чудище, скажите? За бесплатно! Никто. Она и платила, когда организм бунтовал и требовал. Но не Гарику. И никому из своего окружения. Все ее страсти были на стороне. И были очень тайными и всегда одноразовыми.

Да и не хотелось ей ничего такого, если честно. Никакой романтики, никакого внимания мужского, никаких судорожных вздохов. Ее жизнь ее устраивала полностью. У нее был любимый сын. У нее было любимое дело. Им она посвятила всю себя.

А вот теперь откуда ни возьмись появилась какая-то Лада! И ее Илюша собрался взять ее в жены. И привести в их дом. То, что молодые могут жить где-то еще, отдельно, даже ею не рассматривалось. Этого не будет никогда!

– Лада, Лада, – произнесла Кира Сергеевна нараспев. – Лада из плитки шоколада. Из чего же ты сделана, деточка? С чем тебя едят?

То, что она сожрет эту девчонку за первым же совместным завтраком, Кира Сергеевна не сомневалась. Она укажет той ее место. В этом доме она хозяйкой не станет. Никогда! Во всяком случае, пока Кира Сергеевна жива. А позволить пережить себя какой-то безродной Ладе она не может.

– Как-то так, – довольно заулыбалась Кира Сергеевна.

Она тяжело колыхнулась в горячей воде. Огромный живот вынырнул из пены белоснежным островом. Кира Сергеевна недовольно поморщилась.