Сергей Венедов - Улики против улик

Ровно в 9.00 в комнату резко вошёл Кирилл Ларичев. Вид у него был недовольный, если не злой. Он сразу бросился в атаку:

— С какой стати вы меня дёргаете по делу, которое было закрыто пять лет назад?? Уже всё было сказано, пересказано и доказано. Я буду жаловаться уполномоченному по правам человека.

Буров не потерял своего обычного хладнокровия.

— Жаловаться вы имеете полное право. А вызвали вас по старому делу потому, что оно рассматривается вновь наряду с другими делами по указанию Госдумы и, как выясняется, не всё в нём сказано и не всё доказано. Поэтому разрешите перейти к вопросам и прошу вас терпеливо на них отвечать. Это в ваших же интересах.

На лбу у Кирилла вздулись вены, в глазах впервые мелькнуло беспокойство.

— Итак, господин Ларичев, вы утверждали в своё время, что не поддерживали тесных отношений со своими родителями и редко навещали их. Позвольте задать вопрос, который вам забыли задать в ходе предыдущего расследования: «Были ли вы в доме родителей накануне отъезда вашего отца в пансионат?»

Лицо Ларичева-младшего изобразило подобие мучительных раздумий.

— А как вы сами думаете — реально ли вспомнить такую мелкую деталь?

— Деталь не мелкая, а если знать, с чем она связана, то и вспоминать не захочется… Мама рассказала вам о неприятностях отца. В тот день, уже после отъезда отца, вы появились в квартире родителей — у вас есть свой ключ, но к больной матери не наведались. Вас интересовала смежная комната, точнее, столик в ней, на котором обычно лежала корзинка с лекарствами, а ещё точнее — коробочка с ампулами ксенородона, очень похожими на ампулы гекардина — лекарства от сердечной аритмии, которым пользовался ваш отец в экстремальных случаях. Вы действовали быстро и тихо, полагая, видимо, что мать спит, а домработница уже ушла. Она действительно собиралась уже уходить и вышла на пару минут на чёрную лестницу — вынести мусор. Потому вы и решили, что её нет дома. Но она вернулась поставить ведро и видела вас в проёме двери, хотя и не придала этому значения. И её об этом следователи не спрашивали.

Ларичев-младший гневно встрепенулся:

— Мало ли что может наговорить полоумная тётка. Она меня никогда не любила, но и я её не жаловал. Да она просто убожество.

— Увы, в данном случае этот факт подтвержден не только очевидцем. На коробке с лекарствами вашего отца, найденной в его вещах после смерти, есть отпечатки и ваших пальцев. Как ни странно, они были сняты тогда же, но в дело не пошли. Тогда, по свежим следам, этому почему-то не придали значения. Мол, сын может бывать у родителей и всё трогать. Как вы думаете, когда они появились? Не тогда ли, когда вы брали из неё ампулу ксенородона? Или уже в пансионате, когда вы её подкладывали отцу вместо гекардина? Но там у нас будут другие аргументы. Позавчера криминалисты подтвердили, что анализ ДНК показал наличие ваших клеток в комнате Ларичева в «Опушке», что-то похожее на разлетевшиеся капли мокроты на поверхности рабочего стола и на ножке настольной лампы. Похоже, что вы чихнули, находясь в комнате. Причём это дополнительно говорит о том, что в комнате в этот момент никого не было. Потрясающая вещь этот анализ — может установить даже родство с мумией. Что вы на это скажете?

На лбу у Кирилла выступила испарина, а лицо приняло заискивающее выражение.

— Ну, возможно, я и был тогда у родителей, что-то искал, обычно у них там лежали деньги на текущее расходы, я иногда брал понемногу.

— Да нет, Кирилл, боюсь, что в тот раз вы точно знали, что именно хотели взять — ксенородон, лекарство вашей матери для морфиевой блокады.

— Это ещё зачем же?

— А затем, что в голове у вас уже созрел план действий. Вы же были должны отцу приличную сумму долларов. Отдать в срок не получалось. Да и кредиторы угрожали наехать на фирму и на вас лично. А это страшно. Да и зачем вообще отдавать столько денег «никому не нужному старику» — так, наверное, вы думали, — когда его можно просто устранить за ненадобностью. Итак, удобное орудие убийства добыто. У ампул стандартная упаковка, надпись нечёткая, в случае чего следователи решат, что пациент сам перепутал лекарства. Надо просто ухитриться их подменить. Но для того, чтобы незаметно проникнуть в комнату отца в пансионате, вам, к сожалению, необходимы были сообщники. Причём такие, которым можно лапшу на уши навешать. Таковые нашлись — влюблённая в вас барышня и сторож-пьяница. Связь с Верой как бы оправдывала ваше появление в «Опушке» в случае, если заметят. Мол, по молодому делу приехали.