Мари Юнгстедт - Другое лицо [litres]

Ему вспомнилось другое очень известное аналогичное преступление, произошедшее в Бельгии в 2006 году. Он нашел его в компьютере, чтобы освежить в памяти подробности. Две женщины, принадлежавшие к одной и той же парашютной секции, имели сексуальные отношения с мужчиной из их клуба. Однажды, когда они прыгали вместе, парашют одной из них не раскрылся. Она насмерть разбилась о землю. Позднее выяснилось, что стропы главного и запасного куполов были перерезаны. Соперница, другая женщина, сделала это из ревности, и суд приговорил ее к тридцати годам тюрьмы за убийство.

Кнутас продолжил читать о случае в Тунгельсте. Дочь, которой тогда только исполнилось шестнадцать лет, осудили условно и поместили в детский дом, находившийся около Стокгольма. Но до этого она жила на Готланде. Ее родители развелись, и все случилось, когда девочка находилась в гостях у папы и его новой подружки в Тумбе. Мотивом стали ревность и потрясение, связанное с разводом.

Кнутас занялся поиском любых деталей относительно данного убийства и выяснил, что семейство проживало в Халле, на севере Готланда. В регистре он нашел имя преступницы. Ее звали Сесилия Мулин. Мулин. Карин же говорила об Агнес Мулин. Он сразу же принялся искать людей с этой фамилией на Готланде. Их оказалось не так много. Некая Анника Мулин из Халла 1957 года рождения могла быть ее матерью. Имелась еще Агнес Сесилия Мулин в Висбю, родившаяся в 1982 году. Сердце сильнее забилось в груди. Возраст совпадал. Сесилии Мулин было шестнадцать, когда случился инцидент с парашютистом в Тунгельсте.

Агнес Мулин. Женщина со своеобразным диалектом. Кнутас быстро ввел это имя в Фейсбук. Ну да, она имела свой профиль, и он сразу узнал ее. Видел раньше. Она явно работала ассистентом в Альмедальской библиотеке. Он проверил ее семейное положение. Одинокая. Судя по всему, детей нет.

Кнутас посасывал незажженную трубку, пытаясь привести в порядок мысли, роившиеся в его голове. Ему удалось найти связь между Тумбой и Готландом. Пожалуй, мотив обоих сексуальных убийств вообще не имел к сексу никакого отношения. Скорее всего, речь шла о чем-то совсем ином. Но как связать это с ДНК? Ее профиль ведь был мужской.

Он уставился на снимок самой заурядной женщины, сейчас оказавшейся в центре его внимания. Она серьезно смотрела прямо в объектив.

На заднем плане виднелся театр Румы.

Я захожу в Фейсбук и ввожу его имя в поисковик, это стало для меня ежедневной рутиной. Проверяю, чем он занимается, если ли у него новые сообщения, какие снимки ему нравятся, с кем он дружит. Я отчасти успокаиваюсь, узнав, как идет его жизнь, словно он по-прежнему принадлежит мне.

К своему ужасу, я обнаруживаю, что мы с ним больше не друзья. Он удалил меня. Не далее как вчера между нами еще оставалась связь, но сейчас ее больше нет. Я не могу видеть его новости как прежде, знать, кого он добавил к себе или чье заслужил внимание. Страница чиста, и на ней осталась только его фотография и текст о том, что желающие могут попроситься к нему в друзья. Я боюсь, что он заблокирует меня целиком и полностью, и у него ведь есть возможность сделать это, если он захочет. И вместе с тем я продолжаю надеяться, когда понимаю, что он пока не поступил так, хотя, конечно, мог. Почему интересно? Надежда напоминает искру, поджигающую сухую солому. Ее огонь все сильнее разгорается в моей душе, убежденность растет. У него по-прежнему сохранились чувства ко мне. Скорее всего, сохранились. Вот почему он остался видимым для меня в социальных сетях, пусть и не в полном объеме. Пожалуй, просто его новая подруга ревнует.

Я ползаю по Фейсбуку в надежде выяснить какие-то новости о нем. Знаю его друзей и захожу на их профили. Не все они закрытые, и здесь можно найти много информации. Помимо прочего мне попадается фотография с ним и мероприятие, куда его зовут. Внезапно я замечаю, что один из его друзей принимает приглашение на сорокалетний юбилей, который будет отмечаться сегодня вечером в Нере, с ночевкой и всем прочим. Мое сердце начинает учащенно биться, и я кликаю на само событие и ищу среди гостей. Когда я вижу его имя и согласие прийти, у меня в животе возникает приятное ощущение. Я испытываю глубокое удовлетворение. Он думал, что сможет спрятать от меня свою жизнь? Сейчас я знаю его планы. Праздник явно состоится в каком-то загородном заведении, и восемьдесят человек уже изъявили желание присутствовать.

Никак не могу взять себя в руки, а между тем мне надо действовать. Наконец набираю его номер дрожащими пальцами. Мне необходимо услышать его голос. Мой собственный номер я сделала скрытым, ему неизвестно, что звоню я. Знай он это, наверняка не ответил бы и в результате ранил бы меня еще тяжелее. Когда-то, не так давно, он посылал мне сердечки, желтых зверюшек и цветы. А сейчас я должна прятаться, лишь бы он не узнал меня заранее.