Геннадий Дмитриев - Отдых отставного инспектора

А теперь ответьте мне, уважаемые дамы и господа, какой же актер станет выходить на арену цирка, если он рискует быть убитым с вероятностью тридцать процентов на каждом представлении?

Я направил запрос в дирекцию цирка с просьбой сообщить технические подробности номера мисс Арабеллы. И вот, что мне ответили. Простите, мисс Корнелия, что раскрываю Ваш профессиональный секрет. Во время представления мисс Арабелла не перебивает веревку над головой акробата, акробат сам отцепляет её, услышав звук выстрела. Пистолет заряжен холостым выстрелом, без пули. Всё же остальное — предмет восхищения ловкостью мисс Арабеллы и её партнера. Поэтому мисс Арабелла вряд ли могла произвести столь эффектный выстрел во время шторма.

— Это так, мисс?

— Да, именно так, это не боевое оружие, а театральный реквизит, просто хлопушка.

— Тогда примите мои извинения за то, что мой друг (вот чёрт, привязалось же ко мне это выражение «мой друг», какой он к чёрту мне друг!) подверг Вас столь суровому испытанию.

— Я принимаю извинения, но… владеть оружием могу не хуже чем Вильгельм Телль, и вполне могла бы прострелить яблоко на голове сержанта, если бы Вы мне не помешали, хотя ни мистера Маклорена, ни Питера Лорана я не убивала. Но нисколько не сожалею о том, что мой отец, если можно его таковым считать, получил пулю в лоб, он заслужил её.

— Охотно верю, и в то, что мистер Маклорен заслужил эту пулю и в то, что расправились с ним не Вы.

— Так, кто же убийца? — послышалось со всех сторон.

— Точность выстрела, сделанного в таких сложных условиях, говорит о том, что курок пистолета нажимала рука стрелка высокой квалификации, профессионала. На этом судне два профессиональных стрелка: я, который занял первой место на чемпионате Бринании двеннадцать лет назад, и тот, кто занял второе место, уступив мне только два очка. По некоторым соображениям я исключаю себя из списка подозреваемых, остается второй. Надеюсь, полковник, Ваша рука тверда, как и прежде? «Только мертвые хранят тайну» — произнес я, глядя полковнику прямо в глаза. — Так какую же тайну хранит мертвый Питер Лоран, точнее сержант Лормен, а полковник?

Второй раз за это утро в меня было направлено дуло пистолета.

— Не сомневайтесь, Сидней, моя рука тверда как прежде, и сейчас я Вам это докажу, я разнесу Ваш череп, и на этот раз я не уступлю Вам первого места!

Я сделал шаг вперед, по направлению к полковнику, он нажал на курок, но выстрела не последовало.

— У Вас в руках пистолет мисс Корнелии, полковник, а меня обойма от этого пистолета! Так что, бросьте оружие, — спокойно сказал я, — а теперь, сержант, наденьте на него наручники!

Наручники щелкнули на запястьях полковника. Пистолет со звоном упал на пол в полной тишине.

— Только что, полковник, Вы пытались меня убить, и если бы я не вынул обойму из пистолета Корнелии, то уже лежал бы здесь с простреленной головой, попытка убийства подтверждает Вашу вину. Я не мог проделать то же самое с Вашим пистолетом, поэтому постарался дать Вам в руки оружие, которое безопасно для меня.

— Вам просто повезло, Сидней, что я не воспользовался своим пистолетом.

— Нет, везение тут ни при чем, я всё рассчитал заранее, я стрелок, и знаю психологию стрелка. В критической ситуации стрелок, у которого в руках оказалось оружие, не думает, а пускает его в ход, причем происходит это чисто автоматически, рука сама наводит оружие на цель, остается лишь нажать курок, что, кстати, Вы и сделали! Вы ведь были уверенны, что пистолет заряжен!

Вы когда-то сказали, полковник, что только мёртвые хранят тайну. Смею Вас заверить, что Вы ошибаетесь, тайну ещё хранят некоторые документы, которые, в отличие от покойников, в один прекрасный момент могут заговорить.

Вот список погибших сто второго пехотного полка, среди которых числится майор Стирлинг и сержант Питер Лормен, погибли они в экспедиции, возглавляемой полковником Тейлором, который был единственным, кто остался жив, после этого похода. Не объясните ли Вы, каким образом это произошло, и почему Вас не отдали под трибунал за провал операции и гибель всего личного состава отряда?

— Нас предали! — хмуро ответил полковник. — И моей вины здесь нет, было проведено расследование, которое установило мою невиновность в провале операции. Племя вампа, которые были нашими союзниками и должны были участвовать в операции, перешли на сторону противника и напали на нас из засады, когда мы этого меньше всего ожидали, я был ранен в самом начале боя и не мог командовать отрядам, воины племени посчитали меня убитым и ушли, пришёл в сознание, когда все уже было кончено. С большим трудом добрался я до расположения полка, и почти месяц пролежал в госпитале.