Татьяна Бочарова - Женщина в лунном свете

– Вот чудо-юдо, – пробормотал Иван, улыбаясь. Достал из шкафа одеяло, аккуратно и тщательно укутал Катю, подложил ей под голову подушку, погасил свет и ушел к себе.

Спалось Ивану плохо. Он все время просыпался, ворочался с боку на бок, то ему было холодно, то жарко. Наконец он проснулся окончательно. До будильника еще оставалось минут сорок, но вместо того, чтобы понежиться в постели, Иван зачем-то вскочил и пошел в гостиную. Катя крепко спала, лицо ее во сне было суровым и сосредоточенным, словно она решала какую-то сложную задачу. Иван долго глядел на нее, борясь с искушением разбудить. Все-таки он превозмог себя, потихоньку вышел, сходил в душ, соорудил себе глазунью и бутерброд с колбасой и принялся за завтрак. Едва он взял в руки вилку, за спиной скрипнули половицы. Катя стояла на пороге кухни и отчаянно зевала.

– Встала? – обрадовался Иван. – Я и на тебя яичницу сделал. Положить?

Она отрицательно мотнула головой и протерла сонные глаза.

– Ну как хочешь. – Иван улыбнулся. Ему не терпелось поделиться с ней своими планами относительно поездки. – Слушай, я вчера смотрел туры на январь. Там столько всего!

– Какие еще туры? – Катя пренебрежительно покривила губы.

– Обыкновенные, пляжные. Хочу, чтобы мы на Новый год уехали отсюда. Как ты на это смотришь?

– Никак не смотрю!

Тон Кати больно резанул Ивана. В нем звучало откровенное раздражение. Он молчал, растерянный такой странной реакцией на, казалось бы, безобидные слова. Она хмуро глядела на него и кусала губы, как делала всегда, когда сердилась или была недовольна. Иван отодвинул тарелку.

– Послушай, – произнес он как можно мягче. – Нам это необходимо. Нам нужно уехать, побыть вдвоем. Ты… тебе там станет легче, ты успокоишься… И кашель наконец пройдет окончательно.

– Успокоишься! – неожиданно грубо и язвительно передразнила Катя. – Я что, психбольная? Что ты все трясешься надо мной? Думаешь, все так просто, такой крутой – чихнул и все проблемы решил?

Она с каждой секундой заводилась все больше. Иван ничего не понимал.

– Ничего такого я не думаю. Какие проблемы, Катюша, о чем ты?

Катя вдруг моментально сдулась. Лицо ее стало серым и усталым, плечи поникли.

– Да нет, это я так, к слову. Ты… прости. Просто я… не хочу сейчас никуда ехать.

– Почему?

– Не хочу, и все. Без причины. Разве я не имею права голоса?

– Конечно, имеешь.

Иван пожал плечами и встал из-за стола. Есть он больше не мог. Ему было обидно до чертиков. Он уже придумал себе в мечтах, как они летят на самолете, как поселяются в чудесном отельчике, где мало людей и из окна видно море и пальмы. Как вечерами бродят по мокрому прибрежному песку, оставляя за собой две цепочки следов, одни побольше, другие поменьше. Что ж, пора возвращаться к реальности…

– Ладно, – сухо произнес он, глядя на съежившуюся у стены Катю, – не хочешь на море, будешь на Новый год кушать оливье и смотреть концерт по телевизору.

Она ничего не ответила. Иван отнес посуду в мойку, наскоро ополоснул ее и протиснулся мимо Кати в коридор.

– Вано! – Ее голос задрожал.

– Что? – так же сухо и сдержанно спросил он.

– Не сердись. Пожалуйста.

– Да нет, я не думаю сердиться. Просто хотел как лучше. Думал обрадовать тебя. А то сидишь целыми днями сама с собой, так и спятить недолго.

Он сказал и пожалел. Катино лицо сморщилось, из глаз потекли слезы. Ивана тут же охватила острая жалость.

– Ну что ты! – Он обнял ее и прижал к себе. – Что ты, малыш? Я же не принуждаю тебя. Найдем, чем заняться здесь, дома. В конце концов, ремонт у тебя начнем. Мы же хотели. Да? Будем искать мастеров?

Она кивнула, грустно глядя на него, на кончиках длинных загнутых ресниц дрожали прозрачные слезинки.

– Вот что, – проговорил Иван как можно спокойней и ласковей, – мне сейчас пора. Я вернусь вечером, и мы все обсудим. Только не плачь. Договорились? – Он погладил ее по щеке.

Она снова кивнула и шмыгнула носом. Он поцеловал ее в соленые мокрые губы и скрылся за дверью.

Иван старался не думать об утреннем инциденте. Ничего запредельного не произошло, ну сорвалась Катя, но ведь тут же извинилась. Расстроилась, что обидела его, даже плакала. Значит, по-прежнему нуждается в нем и доверяет. Все же на душе у него остался неприятный осадок. Иван машинально выполнял работу, а в голове все вертелись Катины грубые слова, ее резкий, сердитый тон. Такое было впервые за все время их отношений, они действительно чуть не поссорились. Иван втайне ждал, что Катя позвонит или хотя бы напишет ему, но телефон молчал.