Дэвид Бальдаччи - Противостояние лучших (сборник)

За рулем сидел шофер, назвавшийся пакистанцем из Карачи, — сухощавый спокойный мужчина, от которого слегка пахло тмином и одеколоном «Драккар нуар». Он слушал что-то вроде пакистанского джаза или афганского рэпа, а может, и нечто еще более экзотическое. Пара на заднем сиденье не смогла бы уловить разницу, даже если бы таковая и существовала. Когда мужчина спросил, насколько велик Карачи, водитель ответил:

— Больше Нью-Йорка без пригородов, но меньше большого Нью-Йорка.

— Неужели? — с сомнением сказала женщина.

Пакистанец уловил в ее голосе скепсис.

— Я смотрел в Википедии, там так написано, — заявил он уверенно.

Мужчина, сидевший позади него, приехал из Миннесоты и не знал местных правил — либо был богат, поскольку дал водителю слишком большие чаевые. Вместе с женщиной он вышел из машины.

— Я бы не отказался от гамбургера, — сказал этот человек, когда такси уехало. — С кетчупом и картошкой фри.

— Ты просто не хочешь встречаться с Раймом, — ответила его спутница. — Он действует тебе на нервы.

Лукас Дэвенпорт посмотрел на особняк Линкольна Райма, большое викторианское здание с окнами, выходившими на парк, и слабым старомодным фонарем над входом.

— С этим я уже смирился. Во время первого визита мне было трудно на него смотреть. И он злился. Я почувствовал его отношение, и мне стало не по себе.

— Однако на Амелию ты смотрел и не испытывал никаких проблем, — заметила Лили Ротенберг.

— Веди себя прилично, — проворчал Лукас, когда они подходили к ступенькам, ведущим к входной двери. — Я женатый человек. И у меня отличный брак.

— Что не мешает тебе следить за рынком, — заметила Лили.

— Не думаю, что она на рынке, — отозвался Дэвенпорт и сделал круговое движение пальцем. — Я хотел сказать, могут ли они…

— Не знаю, — ответила Ротенберг. — Почему бы тебе не спросить об этом? Просто дождись, когда я куда-нибудь выйду.

— Может быть, и нет, — сказал Лукас. — Я сумел это преодолеть, но с трудом. К тому же его нельзя назвать образцом учтивости.

— Кое-кто мог бы сказать то же самое про тебя, — заметила его собеседница.

— Да? Не припомню, чтобы кто-нибудь говорил мне что-то подобное на заднем сиденье моего «Порше»!

Лили рассмеялась и слегка порозовела. Еще до того, как они оба заключили браки, у них был роман. Более того, он имел весьма бурное развитие в «Порше-911» — подвиг, который многие сочли бы невозможным, в особенности для людей с их размерами.

— Много лет назад, когда мы были молоды, — сказала женщина, поднимаясь по ступенькам особняка Линкольна. — Тогда я была стройной, как фея.

Дэвенпорт был высоким мужчиной с широкими плечами, ястребиным носом и голубыми глазами. Его черные волосы тронула на висках седина, а лоб и щеку пересекал тонкий шрам, оставшийся после несчастного случая на рыбалке. Еще один шрам, на шее, не имел никакого отношения к прогулкам на свежем воздухе, хотя его Лукас тоже получил под открытым небом — когда молодая девушка выстрелила в него в упор из старого пистолета калибра .22 и он едва не умер.

Лили, крупная темноволосая женщина, часто сидела на диете, что не мешало ей пробовать самые разные блюда. Она никогда не становилась толстой, но и сделать свою фигуру идеально стройной ей не удавалось. Феей Ротенберг не была даже в ранней молодости. Она имела чин капитана нью-йоркской полиции, но на самом деле занимала более солидное положение: влияние Лили распространялось на верхнюю часть департамента, и она нередко принимала участие в событиях, остававшихся тайной для средств массовой информации. Кто-то однажды назвал ее Щелкунчиком, которого приглашают, когда попадается особенно прочный орех.

Как сейчас. Она вызвала Лукаса в качестве консультанта из Бюро криминальных расследований Миннесоты, потому что не знала, кому может доверять в собственном департаменте. Возможно, в городе действовал серийный убийца, который был полицейским, — или, того хуже, целая группа полицейских-убийц. Если так, речь шла не об обычных патрульных, а о серьезных парнях, детективах из отдела по борьбе с наркотиками, которым надоело вести безнадежную и бессмысленную войну.

Все четыре жертвы были женщинами, все они нелегально прибыли в США из Мексики, всех пытали, и все имели отношение к торговле наркотиками, хотя две из них — только косвенное. И все же, если они имели дело с картелями и если шла война за территорию, их могли убить просто для того, чтобы предупредить другую сторону. Ну а пытки для картелей — дело обычное. Так другие люди играют в карты.