Дэвид Бальдаччи - Противостояние лучших (сборник)

— Мистер Мирза, откуда родом ваша семья? — Пол вновь повернулся к свидетелю.

— Мои родители были бедуинами. Из пустыни в Саудовской Аравии.

— В настоящий момент у вас остались родные в Саудовской Аравии?

— Там живет мой дядя.

— Вы родились здесь, в этой стране?

— Нет. Я приехал сюда с родителями и двумя братьями, когда мне было три года.

— У вас есть родственники, которые сейчас живут на Ближнем Востоке, но не в Саудовской Аравии?

— Возражаю, ваша честь, вопрос не имеет отношения к рассматриваемому нами делу! — Прокурор снова вскочил на ноги.

— Я могу подойти, ваша честь? — попросил Мадриани.

Судья махнул рукой. Отойдя в сторону, так, чтобы его не слышал свидетель, Пол сказал судье, что его вопросы направлены на установление доверия свидетелю, что всегда очень важно. В конце концов, его ведь вызвало обвинение.

— Я дам вам некоторую свободу, мистер Мадриани, но давайте попытаемся привязать ваши вопросы к нашему делу. — Судья откинулся на спинку кресла.

Адвокат начал с того места, где его прервали.

— Да, — ответил Мирза. — Мой брат и бабушка с дедушкой живут в Шубра-эль-Хейме. [23] Четвертый по населению город в Египте.

— Где это? — спросил Пол.

— В Египте, это город неподалеку от Каира.

— Значит, ваша семья живет в той же стране, из которой родом мой клиент?

— Возможно, раз вы так говорите, — согласился Мирза.

— Когда вы в последний раз разговаривали со своими родными, живущими в Египте? — спросил Мадриани.

— Я не знаю, не помню…

— Месяц назад?

— Дольше.

— Два месяца?

— Не знаю. Я же сказал, что не помню!

— Мистер Мирза, показания, данные вами сегодня в присутствии присяжных, на самом деле фальшивка. Вы не видели того, о чем рассказали. А на самом деле информация, которую вы сообщили суду, предоставлена некими сторонними людьми, пообещавшими расправиться с вашими родными, живущими в Египте, если вы не будете действовать в соответствии с их указаниями.

— Нет, это не так, — ответил Тарик.

— Разве вы не получили напечатанное письмо, мистер Мирза, доставленное вам курьером, в котором содержались инструкции на предмет обвинения моего клиента? Там говорилось, что́ вы должны сказать, был назван номер его такси и машины, описано местоположение переулка и давались прочие детали — например, время, когда вы его видели. Далее в письме сообщалось, что если вы не выполните этот приказ, ваши родные в Египте будут убиты. Это так?

— Нет, я не знаю, о чем вы говорите, — ответил свидетель, начавший заметно нервничать.

Мадриани взял со стола, около которого стоял, стопку бумаг. Под ними лежали несколько больших глянцевых фотографий, а также фотокопия письма и конверта. Пол протянул одну стопку секретарю суда, а другую — прокурору.

— Я могу подойти к свидетелю, ваша честь? — спросил он, и судья кивнул, одновременно читая полученные бумаги.

— Мистер Мирза, это не оригинал, а копия письма, о котором идет речь. Оригинал уже исследован в лаборатории по просьбе защиты и передан полиции для изучения менее часа назад. — Адвокат вновь повернулся к свидетелю: — Должен вам сказать, что наши эксперты обнаружили на письме и конверте отпечатки ваших пальцев. И хочу еще раз вам напомнить, что лжесвидетельство является серьезным преступлением, а вы принесли клятву говорить правду.

Терри посмотрел на документ.

— Ваша честь, мы не видели этого раньше! — Прокурор вскочил на ноги и принялся размахивать бумагами перед носом судьи.

— Я тоже, ваша честь, не видел этого письма до вчерашнего утра, — сказал Мадриани, — когда оно было обнаружено, по нашему запросу, в принадлежащем мистеру Мирзе депозитном боксе в банке «Фонтана». Оно находилось в большом манильском конверте среди документов, касающихся страховки.

— Я не видел его раньше, — заявил свидетель, у которого начали дрожать руки.

— Мы просим отложить слушание дела, — сказал прокурор.

— В таком случае, возможно, вы объясните судье и присяжным, как письмо оказалось в вашем боксе, да еще с отпечатками ваших пальцев? — не обращая внимания на своего оппонента, спросил Пол Тарика.

— Свидетель, отвечайте на вопрос, — потребовал судья.

Больше всего на свете судьи не любят лжесвидетельства.

Мирза посмотрел на него, после чего перевел взгляд на прокурора, а потом, наконец, на Мадриани. На его лице появилось озадаченное выражение:

— Я не знаю, честное слово, не знаю!

Через шесть дней после того, как в полицейской лаборатории подтвердили, что на письме и конверте действительно находятся отпечатки пальцев Мирзы, адвокат и прокурор произнесли перед присяжными заключительные речи.