Илья Рясной - Мокруха

«Учитывая, что доказательств причастности Глинского к убийству гражданина Дубровника в представленных материалах не усматривается, оснований для его содержания под стражей нет… постановил: меру пресечения, избранную следователем в отношении Глинского, отменить. Настоящее решение подлежит немедленному исполнению».

В зале поднялся шум. Альтшуллер мило улыбнулся судье.

— Шкура продажная, а не судья, — покачал головой Рудаков.

— А ты построй двухэтажную каменную дачу на судейскую зарплату, — сказал Норгулин.

— Может, ему деньги давать, чтобы он не отпускал.

— Ты столько за пять лет не заработаешь.

— Какой дурак придумал дать право судьям изменять меру пресечения? Прокурора недостаточно?

— А какие дураки вообще все это придумывают?

Была пятница. Кандауров спешил за город. Должны были привезти машину кирпича. И за строителями нужен глаз да глаз — все норовят побольше урвать и поменьше сделать. Расходы на строительство росли как снежный ком, и деньги, полученные от старого приятеля Альтшуллера, пришлись очень кстати.

Глен в сопровождении Карины, Альтшуллера и Гусявина вышел из здания народного суда. Он намеревался завалиться в ресторан и хорошо гульнуть после трех суток отсидки. Альтшуллер пожирал глазами Карину, представляя, как она сегодня будет отрабатывать освобождение Глена. Гусявин же желал одного — добраться до дома, проглотить рюмку коньяку и забыться на плече Гали. Он так надеялся, что Глен сгинул навсегда. Так ведь нет! Позвонил недавно: «Приветик». Картина Репина «Не ждали».

Глен увидел Норгулина, засмеялся и помахал ему рукой.

Через час в кабинете собрались Норгулин, Рудаков и Светлана.

— Суд нам хорошо дал по ушам, — сказал Норгулин. — Справедливость восторжествовала: преступник на свободе.

— А судья сыт и доволен. Глядишь, после этого дела нагуляет еще парочку килограммов, — поддакнул Рудаков.

— А мы с Гленом не успели даже начать работать.

— Смоется, опять искать будем.

— Куда он смоется? Только приехал.

— Как он не боится по улицам ходить после того, что натворил? — устало произнесла Света.

— А чего ему бояться? — кисло осведомился Рудаков. — Вчера информация прошла, что был большой сходняк в лечебно-физкультурном комплексе обувной фабрики. Там были Глен и пара расписных из Москвы. Вот только что стояло на повестке дня — вопрос.

— Может, Кувалду убрали москвичи? — встрепенулась Света.

— Могли, — согласился Норгулин. — А мог и Глен. Не сам, конечно. У него отличное алиби — сидел в изоляторе.

— Мне кажется, — сказал Рудаков, делая отметки в блокноте, — что Глен неспроста с москвичами приехал. Он на какие-то ломовые дела рассчитывает.

— Может, взяться за него? — предложил Норгулин. — Разведывательно-поисковые мероприятия заказать.

— Пока без толку. Он на некоторое время на дно ляжет и не будет светиться.

— Правильно, — согласился Норгулин. — Да еще дележ наследства Кувалды начнется. Опять как труповозка работать будем.

Рудаков оказался не прав. Глен не собирался ложиться на дно. Наоборот, он развил бурную деятельность.

Карликов только что прибыл из Таиланда, где провел время среди тропической растительности, местных аборигенов, которые относятся к тебе как к белому человеку. Цены там были более приемлемые, чем в России, отдых роскошный, сервис изумительный. Если бы Карликов мог, то так бы и нежился на солнце и не вспоминал о родных местах, где уж точно не дождешься к себе отношения как к белому человеку. А относятся как к дойной корове, обязанной все время увеличивать надои.

Шеф Карликова недавно ушел, оставив на него весь бар. Вместе с ним ушла и спокойная жизнь. Конечно, прямой связи здесь не было, просто так совпало, что с уходом начальника пошла черная полоса.

Стоял ресторан «Русская изба». Был при нем валютный бар. Была своя «крыша», куда утекали деньги — не так много, чтобы возроптать. Отвечал за связи с «крышей» шеф. Теперь стал отвечать Карликов, хотя ему не доставляло никакого удовольствия общаться с бандитами. Но с этим еще можно было смириться. Хуже то, что верхушку «крыши» кто-то срубил. Через некоторое время заявились низколобые питекантропы и отрекомендовались новой «крышей». Держались они как люди несерьезные, и чувствовалось, что неприятностей с ними будет предостаточно. Карликов пошел за советом к бывшему шефу, и тот сказал, что сейчас в городе небывалая война за сферы влияния и обращаться за помощью не к кому. Карликов вынужден был платить питекантропам, притом в полтора раза больше, чем платил старым бандитам.