Марина Серова - Девушка с легким характером [litres]

Куда же он направляется? Этот вопрос у меня возник, когда мы выехали за черту города. Скорее всего, Георгий решил, что его удар оказался смертельным. И вот теперь, не отдавая отчета в своих действиях, он несется куда глаза глядят. Это плохо. Так можно и в аварию попасть. Только я это подумала, как «Ниссан» – а он был впереди меня на довольно приличном расстоянии – врезался в большое дерево.

Я подъехала и, выскочив из машины, бросилась к Мараховскому. Он сидел неподвижно, склонив голову на грудь. Распахнув дверцу со стороны водителя, я дотронулась до шеи Георгия. Пульс был слабый, но он был.

– Слава богу, вы живы, сейчас я вызову «Скорую», – сказала я.

– Не надо, – прошептал он.

– Позвольте мне решать, что надо, а что не надо, – возразила я. – Вы и так уже наломали дров.

– Послушайте меня, Татьяна. Мне осталось жить совсем немного, и перед смертью я хочу…

– Погодите вы себя хоронить, – перебила я его.

– Нет, вы меня не поняли, у меня неоперабельная форма рака. Пока у меня еще есть силы, я хочу сказать, что… Клементина жива… и она… моя дочь. И…

– Я слышала ваш разговор с Валентиной, – заметила я.

– Тогда… да… я хочу объяснить. Когда Валентина стала невестой моего деверя Владислава, когда она впервые пришла в наш дом… Я не ловелас, кроме жены и Валентины, у меня не было других женщин, понимаете. А Валя, Валечка… Она была такая милая, такая юная и… чистая, да, да, я был ее первым мужчиной. Ей тогда было семнадцать лет, всего семнадцать. И я совершенно ни о чем таком и не помышлял. Она, Валя, сама… Видите ли, у Анастасии были проблемы, женские болезни и… в общем, у нас не было интимной жизни. А Валя… Я ведь был молод, здоров и полон сил. В общем, она сама пришла ко мне ночью и… А через месяц была намечена их с Владиславом свадьба. И вот через три недели у нее случилась задержка. Она запаниковала, я пытался уговорить ее сделать аборт, но… она ни в какую не соглашалась. Я… конечно же… не хотел ребенка. Ведь тогда бы все раскрылось, разразился бы невиданный скандал, уж я-то знаю, на что способна моя жена. Я бы лишился всего, понимаете, всего. Но выход в конце концов был найден: Валентина переспала с Владиславом до свадьбы, и ей удалось убедить его, что Клементина – его дочь. Потом наша связь прекратилась, хотя мы, конечно же, встречались… на семейных торжествах. Валя сказала, что хочет быть счастливой в браке с Владиславом. Но у них не заладилось с самого начала, они постоянно ссорились. А я… я был лишен возможности принимать участие в воспитании моего ребенка. Моей дочери… Я был сторонним наблюдателем. Только автокатастрофа и гибель Владислава разорвали этот порочный круг.

– Почему вы напали на Валентину, почему ударили ее? – спросила я, видя, как силы оставляют Георгия.

– А… это… знаете, я устал, смертельно устал. От нее… После гибели своего мужа она, что называется, пошла по рукам. А еще она решила, что меня можно шантажировать, угрожать, что она все расскажет моей жене и нашей дочери. Если я не стану платить ей за молчание. Она все время упрекала меня в том, что я не развелся в свое время и не женился на ней. Но я ее честно предупредил еще в самом начале, что этого не будет никогда. Но на протяжении всех этих лет она все время донимала меня этой своей идеей… соединиться и жить семейной жизнью. Я все пытался донести до нее, что своим поведением она принесет большой вред всем нам, но она и слушать ничего не хотела. А сегодня… Она вызвала меня к себе, а когда… я пришел, ну, вы говорите, что слышали, так что… Просто от отчаяния я ее ударил, от безысходности…

Георгий замолчал.

– Скажите, ведь это вы увезли Клементину из Волынска? – спросила я.

– Да, все верно, я поехал туда, поехал по наитию, что ли. Я ведь тоже искал Тину. Искал свою дочь.

– Почему же вы ничего не сказали своей жене? Не сказали о том, что нашли Клементину?

– Как же я мог? Анастасия могла просто отказаться от Тины, несмотря на то что Тина – ее родная племянница. Анастасия очень жесткая во всем, что касается соблюдения внешних приличий. Племянница главы доходного бизнеса – и наркоманка! Нет, такого бы она не допустила никогда. Анастасия просто вычеркнула бы Тину из своей жизни, из нашей жизни.

Татьяна, – начал Георгий снова, – моя дочь Клементина находится сейчас в частной клинике доктора Филимонова. Мне пришлось положить ее туда на лечение, потому что еще бы немного, и Тина просто бы погибла. Но за это время, что она провела в клинике, ее подлечили, и надеюсь, с ней все будет хорошо. Я вас очень прошу: ничего не говорите Анастасии. Ну и, конечно же, Клементине. Это моя последняя просьба…