Наталия Антонова - Убийство по любви

– А не в элитном поселке, расположившемся сразу за Лучанском?

– По-моему, нет, – ответила женщина.

– Но вы в этом не уверены? – уточнила Мирослава.

– На все сто процентов, конечно, нет, но где-то процентов на девяносто девять, – Рита неожиданно замолчала, а потом воскликнула: – Я вспомнила!

– Что?

– У него есть машина!

– Какая?

– Кажется, «Вольво».

– Цвет?

– Не знаю.

– А каким образом речь зашла о машине?

– Зося как-то вскользь упомянула, что хорошо, что у него есть «Вольво», хоть и не новая, так как на попутках за город не наездишься. Я ее спросила, зачем ему ездить за город. А она ответила, что у него там живут родственники, которых ему приходится часто навещать. Вот я и сделала из ее слов заключение, что сам он живет в го-роде.

– Зося не упоминала, кем ему доводятся эти родственники? Может быть, это его родители? А он сам учится или работает в Лучанске?

– Нет, я думаю, что это не родители, – неуверенно сказала Маргарита.

– Почему?

– Потому что Зося мне сказала: «Маргоша, как же я люблю лето!» Я ей ответила, кто же его не любит. Тогда она рассмеялась и сказала: «Ты не понимаешь! Летом мы можем встречаться в парке! А зимой нет». И она стала такой грустной, что, глядя на нее, у меня сжалось сердце. Я возьми и скажи: «Если он не хочет приходить к тебе, то вы могли бы встречаться у него на квартире». Она ответила, что это невозможно, так как он живет не один. Я подумала, что он живет с родителями.

– А может быть, он женат? – предположила Мирослава.

– Нет, – уверенно ответила Рита.

– Почему вы так думаете?

– Потому что он обещал жениться на Зосе.

– Он мог обещать развестись, а потом на ней жениться.

– Нет, – покачала головой женщина. – На пути к их браку стояли какие-то другие препятствия.

– Например?

– Например, он мог быть из семьи нуворишей, и им бы не понравилось, что сын встречается не с ровней, а с простой девушкой.

– А почему вы думаете, что его родители могут быть нуворишами? Может, они просто обеспеченные интеллигентные люди?

– Скажете тоже, – печально улыбнулась женщина, – люди, которые имеют достаток, приобретенный законным путем, ведут себя по-другому. Это только выбравшиеся из грязи в князи, начинают разговаривать с другими людьми через губу.

Мирослава улыбнулась.

– Не верите? – почему-то возмутилась Рита. – Вот у моей бабушки был сосед-профессор, из бывших аристократов. И жена его тоже дворян в роду имела. Так они с нашим дворником-таджиком на вы разговаривали! Со всеми здоровались, и никто не помнит, чтобы они хоть раз кому-то дали понять, что они выше их. Зато другой тип, который жил в соседнем подъезде, сначала был рэкетиром, потом открыл киоск, торговал всем подряд, а затем отхватил магазин на рынке. Так он со своими же соседями обращался, как с грязью! – горячо закончила женщина.

– Рита, а у вас была бабушка?

– Была, – нежно улыбнулась Рита, и тут же лицо ее стало печальным, – потом ее не стало, и я оказалась в интернате.

– Простите.

– Ничего, это давно было.

Мирослава, чтобы не тревожить старые раны, не стала спрашивать, где же родители Потаповой. Было и так ясно, что их давно нет на белом свете.

– Зося была уверена, – вместо этого спросила Волгина, – что ее возлюбленный жениться на ней?

– Да, Зося верила ему. Она очень любила детей и строила планы на будущее. Все время спрашивала меня, когда же я рожу второго ребенка. Сама она мечтала иметь троих малышей. А пока воспитывала чужих детей. Она очень любила свою работу. А уж как она играла с моим Митюней! Он еще кроха, но как же он любил Зосеньку. Бывало, вцепится в нее своими ручонками и отпускать не хочет. А она ему все что-то рассказывает. Митюня то заливается смехом, то лопочет что-то Зосеньке в ответ, – женщина не выдержала и всплакнула, а потом вытерла лицо подолом фартука.

Мирослава попыталась приободрить Риту. Но что она могла сказать ей в утешение? И поэтому только погладила ее по плечу и поблагодарила за откровенный разговор, чай и пирожки, сказав, что им пора уходить.

– Я провожу, – вздохнула женщина.

Когда они уже были за калиткой, она опомнилась и закричала:

– А вы скажете мне, кто Зосеньку порешил? – и слезы снова хлынули из ее глаз.

– Да, Рита, мы обязательно назовем вам имя преступника.

– Как жалко, – вырвалось у Потаповой, – что у нас этих гадов на электрический стул не сажают!

– Я тоже об этом иногда сожалею, – отозвалась Мирослава.

– Вы должны крепиться, – сказал Морис, – ради сына. – И добавил чуть тише: – И ради своего мужа.