Микаэль Крефельд - Секта

Паранойя в руководстве «Избранников» не утихала, потому что в утренних газетах снова появились какие-то статейки. Беньямин не указывал в своем отчете названия этих газет, но описал случай, когда он, приехав на велосипеде к началу занятий, застал в палисаднике несколько преподавателей, громко пререкавшихся с незнакомым журналистом и сопровождавшим его фотографом. Журналист все время повторял одни и те же вопросы: добровольно ли здесь находятся люди? Могут ли они прокомментировать слухи о манипулировании сознанием? И где глава общины – Якоб Месмер? Стычка кончилась тем, что журналиста и фотографа вытолкали из сада. Статейки в газетах привели к тому, что община потеряла часть своих членов. Причем не только в отделении на Бельгиенсгаде, но и в других центрах по всей стране. Бывший член национальной сборной по футболу, которого Беньямин видел на предыдущих собраниях, ушел из общины и критически высказался о ней в печати, назвав сектой. Якоба Месмера он называл «опасным демагогом и эксплуататором, играющим на человеческих слабостях». На следующем собрании община помолилась за футболиста, «который не ведает, что творит».

Через несколько страниц Беньямин сообщал, что, как ему стало известно, в Ютландии и на Фюне закрылось еще несколько центров «Избранников Божиих». В это время в общине распространился слух, что в ближайшее время ожидается возвращение Якоба Месмера, а вскоре руководство созвало членов общины на собрание для того, чтобы сделать важное сообщение. Оказалось, что Якоб Месмер действительно скоро прибудет в центр на Бельгиенсгаде и нужно подготовить ему достойную встречу. Беньямин описывал, какую эйфорию вызвало это известие и что в последовавшие дни в общине стали меньше вспоминать заветы святых апостолов, а все больше говорили о возвращении Якоба Месмера. Беньямин особенно подробно описывал, как оживилась Лиза, узнав о предстоящем появлении Месмера. Она не только выступала главной заводилой на репетициях хора и занималась отбором песен, которые будут исполняться в его честь, но удивила всех тем, что сделала новую прическу и покрасила волосы. Хотя Беньямин рассказывал об этом в нейтральном тоне, в его словах все же проскальзывало что-то похожее на ревность.

Сегодня он появился. Прибыл Якоб Месмер. На заднем сиденье черного «ауди». Он довольно плотного сложения. Белая рубашка и белые брюки. Много улыбается. Всем нам пожал руки, как будто мы дипломаты, собравшиеся для торжественной встречи. Рукопожатие у него крепкое, а зубы сверкают такой же белизной, как рубашка. «Боже благослови тебя, брат! Боже благослови тебя, сестра! Господь да благословит вас в этот день!» – это были первые его слова. Все были в восторге от одного его появления. Одна из курсисток, Тове, чуть было не кинулась ему в ноги, но Якоб вовремя подхватил ее и обнял. В домах напротив люди глазели на нас из окон, не понимая, что происходит и кто приехал. Но то, что они говорили, было сущей малостью по сравнению…

Томас сделал перерыв в чтении, чтобы выпить кофе. В каюте продолжало работать радио, и музыка сменилась полуденным выпуском новостей. Он слушал их вполуха, заглядевшись на двух спортсменок, проплывавших мимо на каяке. Обе были в превосходной спортивной форме, и Томас подумал, что пора бы и ему заняться собой. В конце выпуска диктор сообщил, что сегодня в четырнадцать часов в церкви на острове Хольмен состоятся похороны убитого на прошлой неделе ассистента полиции Рене Мёрка. Ожидается, что на похоронах будет много полицейских и простых граждан, которые придут проводить его в последний путь. Затем передали прогноз погоды: снова солнце и усиление жары. И запрет на купание в Эресунне из-за обилия водорослей.

Церковь находилась сразу за мостом Книппельсбро, до нее было меньше квартала пешком, и Томас подумал, не пойти ли туда. Правда, Рене он знал только по рассказам Миккеля. Новичок Рене по неопытности увлекся и допустил ошибку, за которую поплатился жизнью. Ему выпала жестокая участь! Судьба сурово обошлась с ним, столкнув с Каминским. Если бы вместо Каминского был кто-то другой, Рене наверняка остался бы жив. Это была одна из тех случайностей, которые невозможно предотвратить, из тех, что называют роковыми или трагическими. Может быть, от Рене тут ничего не зависело и в тот день смерти ему было не избежать? Может, так было предопределено его судьбой? Как с Евой, когда она вошла в квартиру. Может, это было проявление того зла, которое требует выхода, чтобы жизнь на земле могла продолжаться? Отдушина для вселенского безумия и похмелья, от которого Бог мучается головной болью?