Салли Хэпворс - Семья по соседству [litres]

– Эрин сказала, она что-нибудь придумает.

– Как мило с ее стороны, – отреагировала Эндж злобно, осознав, что она была счастлива, когда все эти годы закрывала глаза и уши и была сосредоточена на том, что у нее есть, а не на том, чего нет.

Когда она была моложе, всегда ясно понимала, что именно не стала бы терпеть в отношениях. Во главе списка стоял эдакий Святой Грааль: если мужчина обманет, выгнать его на улицу. Тогда все было так ясно, так просто. Теперь несмотря на то, что сделал Лукас, ничего не было ясно.

Он был хорошим отцом, вот в чем проблема. Женщины готовы игнорировать все что угодно в мужчине, если он хороший отец. И наоборот. Никакая любовь не заставила бы ее остаться с Лукасом, если бы он плохо относился к детям. Эрин, очевидно, чувствовала то же самое. Забавно, что у нее с Эрин было много общего.

– Ладно, – сказала она наконец, решительно встав. – Мы отправляемся в путешествие.

Уилл и Олли посмотрели на нее скептически.

– Где папа? – сказал Олли.

– Его нет. Это приключение для нас троих. Приключение от мамы.

Они вернулись к приставке.

– Давайте, ребята. Будет весело.

По крайней мере, Уиллу хватило воспитания не убежать.

– А что ты придумала?

Она понятия не имела. Пообедать в городе, наверное. Не самое захватывающее приключение в мире, но ведь все дело в настроении. Так ведь Лукас всегда говорит?

– Это сюрприз.

– Мы потом встретимся с папой?

Это спросил Уилл, но Олли повернул голову на этом моменте. Вчера вечером они не спрашивали, почему Лукаса нет, но теперь Эндж задумалась, вспоминали ли они о нем. Она посмотрела на их прекрасные лица, застывшие в ожидании ответа. Они были почти юноши. Но все-таки еще дети.

– Нет, – призналась она.

Они оба повернулись к экрану.

– Но мы можем устроить приключение и без него! Это будет даже лучше. И скорее всего, будет пицца.

Олли замер, и Эндж затаила дыхание. Он все обдумывал. Пицца была козырем. Даже Лукас не часто позволял им есть пиццу – он был слишком увлечен ханжеством вроде «наши тела – это храмы». Часто они все возвращались домой после приключения, попивая зеленые коктейли. Давай, Лукас , подумала она. Мама выложила карту с пиццей. Попробуй посоревноваться с этим!

– А можно заказать ее домой? – помолчав, спросил Олли. – Тогда мы сможем еще поиграть в приставку.

Уилл оглянулся через плечо, оценивая реакцию Эндж. Ему нравилась идея Олли. Но если она будет настаивать, Уилл согласится на ее приключение. Он может даже притвориться, что ему весело. Милый мальчик.

– Может, когда папа вернется, мы отправимся в путешествие за пиццей? – предложил Уилл, как всегда дипломатично. – Это будет еще веселее , тебе не кажется?

Он улыбнулся Эндж, и она поняла, что он пытается не ранить ее чувства. Так будет, когда он вернется после выходных с отцом? («Все было хорошо, но не так уж здорово», – скажет он, в то время как Олли безапелляционно провозгласит эти выходные «САМЫМИ КРУТЫМИ!!!») Ей вдруг захотелось обнять Уилла, заплакать, а потом еще раз обнять.

– Давайте закажем пиццу. И еще мороженое.

Мальчишки радостно вскрикнули, но она не приняла это на свой счет. Они хотели Лукаса, и она это понимала. Конечно, понимала. Ведь она тоже хотела.

Эсси смотрела, как мама листает журнал в углу больничной палаты. Чашка чая стояла на столике рядом с ней, уже третья за час. Только Барбара могла пить чай в такую жару. Она приехала некоторое время назад с охапкой книг, лимонным пирогом из любимого кафе Эсси и с фото Мии в рамке. (Эсси еще не напечатала и не поставила в рамку фотографии Полли. Вот еще одно доказательство, что она была ужасной матерью и у нее еще один эпизод послеродовой депрессии.)

Эсси взглянула на фотографию Мии, которая теперь стояла на тумбочке. Это было дошкольное фото, и на нем она чуть отпрянула назад, как всегда делала, когда замечала, что ее фотографируют. (Бен вел себя абсолютно так же – мама сказала, что он испортил все их свадебные фотографии, но Эсси думала, что это было очаровательно.) Нос у Мии сморщился (у нее нос как у Эсси в детстве – маленький и чуть вздернутый), большой лоб тоже («много мозгов», все говорили) – она нахмурилась. Эсси посмотрела на маму, которая продолжала читать, не обращая на нее внимания. У мамы был прямой римский нос, маленький лоб и ничем не примечательный подбородок. Не так уж много сходства, заметила Эсси, пожалуй, впервые. Вообще никакого сходства.

Барбара, должно быть, почувствовала ее взгляд, потому что она оторвалась от своего журнала.