Наталия Новохатская - Гобелен с пастушкой Катей. Книга 6. Двойной портрет

— Как приятно беседовать с тактичной дамой, — признал Паша. — Ничего лишнего, никакой манерности. Да, буду весьма признателен за услугу, причем гонорар назначишь сама, можешь не стесняться.

— Не буду, но, видишь ли, имеется подводный камешек, — я решила похвастаться. — Клиентам так понравилось работать со мной, что пришлось открыть лавочку, туда пойдёт гонорар, мы потом разберёмся. Клиенты, они люди стеснительные и робкие, выбрали представителя в отечестве. Удачно получилось, что ты обратился по верному адресу. На днях оформляем бумаги, снимаем помещение под контору, одна неувязка — название не придумалось. Крестным отцом не будешь? Валька предложил название, но слишком кровожадное, с расчленёнкой, я не оценила.

— Этого следовало ожидать, — промолвил Павел Петрович с туманной неопределённостью. — Позволь повременить с правами крёстного, но в принципе я полностью за — если люди тебе доверяют, то оно понятно. Однако, у меня тоже возник подводный камешек, я почти забыл, твоё приятное общество отчасти отвлекло. Это насчет нашего друга Вали.

— Не может быть ничего неприятного, — я кинулась платить Вальке добром за заботу. — Что касается Валентина, то в данном случае он выступал без страха и упрёка, даже во вред себе.

— Как отрадно, Катрин, я высоко ценю твою лояльность, — очень мерзко улыбнулся Паша и, наконец, поставил чашку на столик. — Однако наш друг Валентин понимает вечные ценности чуть по-иному, позволь объясниться. Он всячески давал понять, что с начала и до конца осуществлял руководство. Я хотел бы знать…

(Да, не так прост Павел Петрович, как желает казаться, ох не так! Вот кусочек сыра в мышеловке, хватайте, мышка Катя, а хвост прищемят другу Вале. В одном варианте получается, что он нагло врёт и никем не руководил, только хвастался, потому что пришел успех, что не очень-то похвально! В другом варианте того хуже. Если он вправду руководил, то хамски сорвал красивую денежную комбинацию по уловлению в сети условного Ивана Петровича!

Что Вальке никак не простительно. Потому что он не дама и обязан думать, в отличие от очаровашки Катрин, ей прощается по женскому малоумию! Ко всему прочему я вовсе не удивлюсь, если друг Паша беспардонно врёт сам — насчет Вальки, чтобы проверить лояльность Катрин лишний раз. «Итак, „спой, светик, не стыдись“», — сказала я себе в ответ на заявленную мышеловку с сыром. — «Что ежели, сестрица, при красоте такой и петь ты мастерица…»)

— Видишь ли, в каком-то смысле Валя действительно руководил, — спела я после малой паузы. — Но более несознательно, сейчас объяснюсь. Понимаешь, в общении с ним я часто пользуюсь старым правилом, мужским и шовинистическим. «Посоветуйся с женщиной и поступи наоборот» — у меня выходит машинально. А Валечка в данном случае злоупотребил добрыми советами. Посему он частично отвечает за результат, но только косвенно.

— Отлично, я понял, что, если не буду чрезмерно назойлив с добрыми советами, то мы договорились, не так ли? — заторопился Паша. — В таком случае, позволь прислать к тебе в офис представителя, когда откроешься. Он изложит пожелания клиентам, а ты любезно с ними свяжешься, так и начнём потихоньку. Насчет названия, я, право, пока не подумал, но вот, скажем, «Екатерина 2» было бы недурственно, а?

— Тогда сподручнее будет «Екатерина 3», следующая в общей очереди, — нашлась я, но грубую лесть оценила, не спорю.

Паша в ответ рассмеялся, как благосклонная гиена, мы поднялись из-за столика об одну ножку, собеседование наконец закончилось. Пока шли каждый к своей машине, то вспомнили о хорошем тоне, осведомились о домашних, оценили их здоровье и состоянии духа.

Особое внимание Паша простер над супругом Мишей, справился, как он одобрит возвращение жены к неспокойным занятиям, беспокоился, но заверял, что с Божьей и дружеской помощью Миша привыкнет. Но если супруг не будет доволен, то ему придется потерпеть, такова незавидная мужская доля в нынешнем наступающем столетии — прелестные создания решили расправить крылья, и ничем их у очага не удержишь…

Валька распахнул машинную дверцу задолго до реального приближения, посоветовал пристегнуть ремень, затем почти на ходу бросил небрежную фразу, глядя куда-то на реку, вернее вглубь её.

— Долго вы там ели-пили, голубчики, но хорошо смотрелись на выходе. Сразу возникла шикарная идея, как назвать будущую конторку, — проговорил Валька с радостью. — Помнишь, книжка была в нашем чудном детстве, называлась «Катя и крокодил». Можешь зваться «Катя и К», если крокодил воспротивится. Об ином, как я понял, вы сговорились?