Наталия Новохатская - Гобелен с пастушкой Катей. Книга 6. Двойной портрет

Вот я и мучилась несказанно, пытаясь сообразить, что будет точнее, и как будет лучше. Как-то не хотелось ударить в грязь лицом окончательно. В конце концов, сделала краткое описание открытки отдельно, а искомый текст записки привела ниже, хотя понимала, что для цельности впечатления они должны бы идти вперемешку, как на оригинале. Но в таком случае вышел бы документ из дурдома, такое я постеснялась бы нести многоуважаемой Любочки Борисовне, даже ей, многоопытной. И долго колебалась, это я опять же, стоит ли приводить в скорбном документе описание новогодней картинки, она была впрямь необычной, подобных поздравлений я доселе не видела, в эдаком демоническом стиле. Находясь в процессе колебаний, я спросила хозяина неуместно доверительно.

— А открытка откуда, очень необычная, и, вообще, почему на ней? — вернее, я засыпала беднягу рядом бестактных вопросов.

— У Тамарки всё не как у людей, — безропотно, хоть и бесстрастно пояснил Добросеев. — Её фирменный стиль, все привыкли. Вот и карточку принесла с работы. Так мило поздравили, какие-то клиенты, ей глянулось, принесла показать, картинка весёлая. Чёрные ангелы несут полуголую душу в когтях, с Новым годом, дорогие товарищи! Потом художество долго валялось, пока не пригодилось. Хорошая бумага, места как раз хватило, вышло удобно. Почерк разбираете?

— Да уж, будто ребенок писал, крупно и коряво, — заметила я не без провокации, очень хотелось разговорить хозяина.

— Вот потому я об экспертизе подумал, — согласился Гриша. — Это у неё от компьютера, рукою почти не пишет, тюкает по клавишам, почерк регрессировал, сама смеялась.

Вот тут мы оба надолго замолкли. Я стала снимать копию в меру своих сил, а между делом витало соображение, что как бы Гриша ни порицал беглую супругу, но… И уж точно ждал ее обратно, хмурый, всем недовольный, но в полной готовности высказать должные упрёки и… Достаточно предположений. А прощальный привет Тамара оставила такой.

«Милый друг! Я отъехала, пока не знаю, насколь долго. Постарайся никого не беспокоить, я предупредила, пускай не ищут. Если что, меня нету, уехала лечиться, от чего-нибудь. Деньги — знаешь где, я взяла немного. И пока.

Тамара, год, число, месяц, подпись неразборчиво»

Скупое послание выдала Тамара Добросеева супругу Грише, ничего иного не скажешь, но, с моей точки зрения, вполне достоверное. Если я что-либо понимаю в людях, то Гриша такого бы не сочинил, очень оно вышло обидное для него. Уж лучше бы Тамара придумала про неземную позднюю любовь и седого принца с миллионами в кармане.

Стало понятно, что обнародовать такое письмецо было для Гриши мучительно, просто как нож острый. По всей видимости, Любочка Борисовна выкрутила ему руки с особой жестокостью, иначе бы никто документа не увидел. Всё это промелькнуло враз, пока я копировала, и задерживаться в доме Добросеевых расхотелось вовсе.

Я и не стала. Как только закончила писанину, то принесла хозяину благодарность за содействие, извинения за отнятое время, далее, не медля, испросила разрешения откланяться. Гриша Добросеев в свою очередь гостью не задерживал, церемонно выразил сожаление, что мы оба занимались малоприятным делом, и отвел к входным дверям.

А там обоих ждал небольшой сюрприз. Когда дверь квартиры открылась внутрь, то стало видно, что деревянное сооружение волшебным образом уехало с площадки, но обслуживающий персонал, к сожалению, остался на месте. Тот самый тип в кепке, что напугал меня при входе, никуда не делся. Более того, он сидел у соседней двери, склонил голову на грудь и вытянул ноги поперек площадки. Надо полагать, что работник малярного цеха, потрудившись всласть, пребывал в состоянии беспробудности, хотя проверять никто не стал.

Я просто перешагнула через лежащие ноги в мятых брюках, а любезный хозяин проводил меня взглядом, пока я не сошла с площадки.

— Вот такие пироги с котятами, — сказал Гриша Добросеев на прощание.

И я не совсем поняла, что он имел в виду. То ли внезапный отъезд супруги Тамары и записку с чёрными ангелами, то ли мертвецки пьяное тело поперек дверей на прощанье. Надо сказать, что дешёвый спиртной дух распространялся вплоть до следующего этажа вниз, а потом смешался с прочими лако-красочными ароматами. Однако я успела отметить для себя, пока спускалась по проклятой бумаге, что как-никак, контакт с клиентом состоялся, невзирая на веселую встречу и нестандартные проводы.

Вывод, или, если хотите, ввод в дальнейшую программу, получился в виде телефонного разговора однажды наутро вскоре.