Елена Михалкова - Закрой дверь за совой

Тимур оскорбился. До этих ее слов он старался щадить сестру. Все-таки ей неприятно было узнать о его небольшой лжи. Хотя он на ее месте радовался бы. Не чужого человека поддерживала – родного брата!

А она его, значит, беречь не собирается. Обижает и обвиняет в гадостях.

Тогда разговор с ней пойдет как со взрослой.

Он присел на заборчик, достал сигарету.

– Ты куришь? – удивилась сестра.

– Не на свои же! – он подмигнул. – Что ж не курить!

Пока брат чиркал зажигалкой, Динара думала, что он совершенно такой же, как был. Веселый, легкий… Красивый! Даже синяк, неумело замаскированный консилером, ему идет.

– А теперь я тебе кое-что объясню. – Он выпустил дым, хозяйски поставил ногу на сумку. – Ты мне эти деньги не просто так давала, милая моя. Ты меня покупала.

Брови Динары полезли вверх.

– Не кривись, – улыбнулся Тимур. – Я на тебя зла не держу. Ты мне покупала судьбу, которая бы тебя устроила. Я должен был с Надей развестись, а сам жениться на Гуле. И воспитывать ее мальчика. Правильно?

– Но ты же сам… – растерялась Динара. – Ты же ее обожал! Сбегал к ней постоянно от этой своей…

– Да не от Нади я сбегал, дурочка, – рассмеялся Тимур. – Ну нравится мне, когда меня бабы любят. Вот такой я, что ж поделать! А тут девочка, нищая, несчастная, смотрит на меня как на бога… Кто же от такого откажется? Да и в постели… старательная!

– Ты хотел к ней уйти! – шепотом закричала Динара.

– Это ты хотела, чтобы я к ней ушел. А я тебя не разубеждал.

Она собиралась возразить – и промолчала. Это была правда. Она надеялась, что в один прекрасный день Тимур придет к ней с известием о разводе. Молодая, нежная, ласковая Гуля будет любить ее брата как надо. И Динара сможет приезжать к ним в дом, а не прятаться по дешевым забегаловкам. Тимур будет растить чужого мальчика, а потом они родят своего, и у нее появится племянник, которого она станет баловать. Надежде уже за сорок, она не желает детей. А Гуля немногим старше самой Динары.

Она действительно распределила роли для всех и мягко, но неуклонно подталкивала брата туда, где ему было бы хорошо.

Где им всем было бы хорошо.

Если можно купить за деньги влюбленность, благодарность, счастье – почему бы этого не сделать?

– Я старалась ради тебя, – сказала она наконец. – Вы с Гулей… Вы были бы отличной парой! Надежда тебя обижает…

Тимур захохотал. Он так смеялся, что у него даже сигарета выпала. Две школьницы, бредущие мимо, засмотрелись на него, и Динара с трудом удержалась, чтобы не шугануть их: а ну брысь! Прочь, мелюзга! Нечего таращиться! Это мой брат, а не чужой красивый мужчина, не смейте поедать его глазами!

– Ты ж моя маленькая сестренка! – Отсмеявшись, он погладил ее по руке. – Наивная совсем, глупенькая… Надежда на меня орет, но она же меня обстирывает, обхаживает, носки мне гладит, на рынок с утра бежит, к обеду харчо уже в кастрюльке булькает, котлетки шкворчат. Может, конечно, и полотенцем огреть, – он подмигнул, как будто его это веселило («Так и есть», – подумала Динара). – Но я у нее как у Христа за пазухой? Если, не дай бог, заболею, Надька надо мной в лепешку расшибется. А у Гули что?

– Гуля добрая. Ты сам мне рассказывал!

– У нее сын-инвалид! Какое там харчо, какие котлетки. Никогда она за мной так ухаживать не станет, как Надежда. Ребенок из нее все силы вытягивает, все соки высасывает. А мне что останется? Нет, сестренка, я на такое не согласен. Роман покрутить пару лет, да хоть десять – это всегда с радостью. А семейная жизнь – дело такое, ответственное. Жену надо не по симпатиям подбирать, а с умом.

Он досадливо щелкнул языком. Все-таки с мужиками проще, они такие вещи сами с полуслова понимают. А женщины глуповаты. Даже сестра – хоть и хорошая девчонка, но видно, что ей не по нраву его объяснение. Взгляд пустой, лицо потемнело. Что-то кипит у нее в голове – детский супчик из грязи, песка, листьев и дождевой воды. Получается несъедобное варево, только куклам разливать в игрушечные тарелки. А здесь взрослая жизнь, не игра в песочнице.

До чего же жаль, что эти двое, устроившие вчера такую заварушку, все ей рассказали.

– Я вот думаю, – медленно сказал Тимур. – Кому нужна правда? Зачем ее в культ возводят? От правды только хуже. Не узнала бы ты моих секретов, все были бы счастливы. Ты бы считала, что твои деньги идут на благородное дело. Тебе от этого приятно: вроде не впустую небо коптишь, содержишь инвалида… Сразу появлялся смысл у твоего брака! Ты не отпирайся, я же понимаю! И Гульке было хорошо: я им лекарства привозил, баловал ее… Про себя я тебе уже рассказал. А теперь что? Ты ведь мне больше ни копеечки не дашь?