Моника Кристенсен - Убийца из прошлого

Он быстро прошёл в алтарь, пододвинул к стене лежавшую на полу колоду, встал на неё и осторожно снял икону с большого железного крюка. Вместе с окладом она весила добрых десять килограммов. Священник бросил быстрый взгляд в окно. Мальчик уже превратился в далёкую чёрную точку на заснеженных склонах.

Священник вынес икону из алтаря и поставил на одну из скамей, осторожно прислонив к стене. Огонь из печи высветил её полностью. Золото как будто зажило собственной жизнью, затмив убогость обстановки. С губ обоих людей сорвался вздох. Картина их словно загипнотизировала. Подавшись вперед, они гладили грязными руками драгоценные камни. Когда священник заговорил, оба вздрогнули.

– А знаете ли вы, что иконы нельзя рассматривать как обычную живопись? Что это религиозные символы?

Священнику надо было во что бы то ни стало поддерживать разговор. Молодые люди улыбнулись и что-то пробормотали, не отрывая глаз от сияния золота и разноцветных вставок, искрящихся среди молочно-белого жемчуга.

Священник кивнул, больше для себя, чем для них.

– То, на что вы сейчас смотрите, своего рода крышка для самой картины. Она, конечно, хороша – позолота, сверкающие камни. Но настоящее сокровище – согласно православной вере – находится под крышкой. Сейчас я сниму оклад и покажу вам.

Двое повернулись к нему с явной неохотой, но всё же позволили убрать золотой оклад и поставить рядом. Перед ними предстала икона.

– Это – архангел Михаил, – почтительно произнёс священник.

Образ был передан схематично и сухо, он представлял ангела с мощными белыми крыльями, облачённого в серебристую броню и белоснежные одежды, верхом на алом коне, который одним прыжком перемахивает через пылающую преисподнюю. Чело фигуры венчали корона и нимб. В одной руке всадник держал трубу, в другой – богато украшенную книгу – Евангелие. Фон был покрыт блестящим сусальным золотом, но больше него взгляд притягивали насыщенные красные цвета.

Двое снова посмотрели на оклад.

– Это ведь просто позолоченный металл и стекляшки? – спросил тот, что помладше, глядя на икону с кривой ухмылкой.

Священнику очень хотелось это подтвердить, но он справился с искушением.

– Нет, это золото. И настоящие изумруды, рубины и жемчуг. Оклад очень дорогой. Его изготовили в семидесятые годы девятнадцатого века, чтобы почтить и защитить икону. Понимаете, оклад ведь призван защищать не только и не столько саму картину, сколько окно в…

– Неужели кто-то в это верит? И что такого в картине? Как по мне, не тянет она на драгоценность. Старая и потрескавшаяся. – Старший наконец вмешался.

– Что вы, икона тоже дорого стоит. Как я уже говорил, на ней изображён архангел Михаил. Существует не так уж много русских икон с его образом. Некоторые считают, что иконописцы иногда наделяли его чертами Христа.

Увлёкшись собственным рассказом, священник наклонился и стал показывать:

– Глядите, вот здесь, в углу, среди облаков, – маленький портретик. На этой иконе они разделены: большая фигура – это Михаил, а вот эта поменьше – Христос. Одна из обязанностей архангела Михаила – защищать души верующих от злых сил. Вот здесь и представлена борьба архангела с Сатаной. А пылающий колодец – это преисподняя.

Но молодым людям всё это было неинтересно. Они подошли почти вплотную к священнику и встали позади. Он сглотнул, но не обернулся, найдя в себе силы не подать виду, что напуган до смерти.

– А вот эта плитка, на которой мужик на коне нарисован, она тоже из золота? – Спрашивал снова младший.

– Нет, эта икона делалась по традиции. Она написана на доске, но доска тоже непростая. Её изготовили из очень дорогого дерева – кипариса. Потом на деревянную плашку нанесли несколько слоёв грунта и уже на нём написали образ красками на основе яичного желтка. Возможно, изображение кажется вам несколько плоским и неправдоподобным?

Священник сделал ещё один шаг к лавке, но гости последовали за ним. Ему казалось, он чувствует их жаркое, влажное дыхание у себя на шее.

– Дело в том, что она и не задумывалась как произведение искусства, отображающее жизнь. Иконы писались монахами и священниками, чьи помыслы были сосредоточены на Царстве Божьем и на Благой Вести христианства. Эта икона должна была дарить надежду и утешение тем, кто борется со злом. Вам, может быть, непросто будет это увидеть, но образ представлен в обратной перспективе – другими словами, центр перспективы не на картине, а вне её – в пространстве перед картиной.