Ольга Володарская - Осколки хрустальной мечты

– Могли бы позвонить.

– Мне выйти из кабинета и набрать ваш номер? – Ее сразу как подменили. Напряглась, ноздри раздула, и если бы Матвей верил в энергетику, то сказал бы, что она стала враждебной.

– Нет, у меня к вам вопросы. И хорошо, что вы явились по собственной инициативе.

– Слушаю вас, – сухо проговорила Аня. Лицо ее расслабилось, но тело напряжено: руки скрещены, ноги тоже.

– Помню, я спрашивал, не посещали ли вы за время пребывания в городе каких-то заведений. Вы сказали, что только бигмаки ели.

– Нет, еще чизбургеры с капучино. Триста рублей за хостел, двести на пожрать. Когда я экономила на быстрой лапше день, на второй могла зайти в макдак.

– Угу… – Матвей поиграл фотографиями. – А сколько вы не ели вообще, чтобы сходить в «Хрусталь»?

– Куда?

– Клуб на набережной. Туда, по-моему, даже девушек бесплатно не пускают.

– Не понимаю…

Тут Матвей выбросил на стол снимки – как карты, пусть и большие.

– Только не говорите, что это не вы.

Анна уставилась на первый снимок, секунд через двадцать перевела взгляд на второй. До третьего не дошла – закатив глаза, она выдохнула:

– Да, я была в «Хрустале». Хотела познакомиться с нормальным парнем.

– В клубе?

– В теории это можно сделать где угодно.

– А на практике?

– Не знаю, у меня небольшой опыт, и я впервые оказалась в большом городе. Решила выбрать самое популярное заведение – «Хрусталь». Хоть он уже и с налетом ретропыли, а все равно марку держит. Вот я и пошла туда.

– С выкрашенным в розовый хвостом.

– Я же колхозница и не знаю, как тут у вас принято…

– В ту ночь в туалете убили женщину.

– Я ушла в начале первого, устала. Тусовки – это не мое. И при мне никто не умирал.

– Но со Златой Ортман вы в «Хрустале» встретились? – невинно поинтересовался Матвей.

– С кем? – переспросила Аня с недоуменным видом.

– Женщиной, что увела вашего отца из семьи.

– Его в ней никогда и не было, – поморщилась она. – А что касается отцовских баб… Их у него было море, всех при желании не упомнишь, а у меня его и не возникало. Николай не мог без женского внимания и опеки. Отец ничего не умел сам: ни погладить, ни приготовить, ни носки найти.

– Госпожа Ортман была не из числа наседок. Она использовала мужчин по определенному назначению…

– В качестве секс-игрушек?

– Необременительных любовников, так вернее.

– Отец на эту роль не годился, вы что-то путаете…

– Только потому, что он нуждался в заботе, а она не могла ее дать? Но у вашего отца могло быть несколько женщин: одна им восхищалась, вторая носки искала, третья дарила телесные наслаждения.

– Отец давно ушел… кхм… из большого спорта.

– В смысле?

– Он страдал от импотенции.

– В век виагры это не приговор.

– Я неправильно выразилась. Он не страдал, а наслаждался ею. Я несколько раз становилась невольным свидетелем разговора родителей. Мама, пусть нечасто, но хоть иногда желающая близости, просила отца сходить к доктору, но тот ни в какую не соглашался.

– Для мужчины это унизительно – признавать свою недееспособность.

– А он этому радовался. Говорил: какое счастье, что у меня не стоит и теперь не нужно переживать из-за того, понравился партнерше секс или нет.

– Может, врал? Вашей маме.

– Потому что ее не хотел, а с другими скакал козликом? – Матвей кивнул. Такое бывает сплошь и рядом. – Я тоже так думала, пока он не связался с владелицей единственного торгового центра в нашем поселке, который она назвала в свою честь «Надеждой». Она привлекательна, одинока и богата – его типаж. Но ничего не вышло у них из-за полового бессилия отца. Надежда деликатностью не отличается, поэтому о том, что Николай Гребешков импотент, узнал весь поселок.

– Получается, вы не в курсе, кто такая Злата Ортман?

– Женщина, которую убили в «Хрустале»? Вы говорили о ней в прошедшем времени и пытались меня подловить. Значит, жертв несколько? Не только мой отец был убит отверткой в шею, а еще как минимум одна женщина? Или у вас серия? – Она начала говорить спокойно, но постепенно заводилась и перешла на крик: – И вы хотите сделать меня козлом отпущения? Бедную селянку, за которую некому заступиться?

– Успокойтесь, Анна. – Абрамов встал, чтобы налить ей воды. – Я выполняю свою работу, а вы – гражданский долг. – Он протянул ей стакан. – Выпейте.

Но Анна оттолкнула его руку.

– Я никого не убивала! Ни отца, ни тем более незнакомую мне женщину… – Девушка вскочила, ее глаза метали молнии. – И вообще… Идите вы в пень, товарищ майор!