Ольга Володарская - Осколки хрустальной мечты

Алексея Петровича госпитализировали – он сломал шейку бедра. Врачи сказали: не страшно, он еще не старый, не залежится. И все были настроены позитивно, но Алексей Петрович умер в канун Рождества. Оторвался тромб, такое бывает.

Когда его хоронили, Оксана рыдала так, что пришлось давать ей успокоительное. Никто… Абсолютно никто не относился к ней так душевно, как покойный. Ни любимая воспитательница Наденька Ивановна, ни друг Костя, ни та же Лизонька, подружка… Так называемая. Уже не говоря о Петре!

Когда закончились поминки, Оксана подошла к нему и сказала:

– Я больше не буду приходить в гости к Лизе.

– Почему?

– Теперь я поняла, что она мне никогда особо не нравилась. Не хочу врать, притворяться…

– Нет, так нельзя, – всполошился Петр. – Мы в ответе за тех, кого приручили.

– А за тех, кого трахнули? – Оксана была не в себе, потому вела себя так грубо.

– Я дал тебе хорошую работу.

– Да подавись ей! – Она даже перешла на «ты».

– Давай не будем устраивать истерик на поминках?

– И не начинала… – Оксана на самом деле говорила спокойно и тихо. А что в душе происходило, кому какое дело? – Увольте меня, Петр Алексеевич. По собственному.

И ушла, решив забыть о нем, но ей не дали шанса.

Петр заявился в офис (ее обязали отработать две недели) и позвал Окси на ужин. До этого ни разу не заглядывал, а тут нагрянул, да еще в ресторан пригласил. Она отказалась. Предполагала, что будет «рояль в кустах», иначе говоря, Лизонька.

– Я хочу по-настоящему с тобою проститься, – сказал Петр.

– Перед тем, как я уволюсь?

– Прежде чем мы переедем.

– Вы?

– Бывшая жена давно перебралась в Канаду, она готова забрать к себе Лизу. Я же возвращаюсь в Тюмень.

– А как же фирма?

– Посажу в свое кресло директора. Если не справится, продам ее.

И Окси пошла в ним в ресторан. Там они напились. Скотски! Пол-литра «Хеннесси» на двоих и с собой бутылка шампанского. Оксана отправилась с Петром к нему домой. Они завалились на кровать, болтали, пили, потом снова занялись сексом, на сей раз с презервативом. И оба, невзирая на состояние, запомнили все.

– Почему ты не давала целовать себя везде, стеснялась? – спросил Петр, когда они проснулись. На сей раз Окси не стала готовить завтрак. Она даже в душ не пошла. Плевать!

– Не хотела к этому привыкать.

– Поэтому и меня не…?

– Нет, – рассмеялась она. – У тебя так много волос на теле, что они постоянно лезут не только в рот, но и в нос.

– Ты такая славная. – Петр потрепал ее по волосам. – Жаль, что между нами ничего не может быть.

– Почему нет?

– Причин множество.

– Назови хотя бы одну.

– Ты очень молода.

– Этот недостаток проходит с годами.

– Да, но у меня нет времени. Я хочу быть счастливым в отношениях сейчас и ищу зрелую женщину.

– Просто ты не влюблен в меня, – заметила Оксана.

– Как и ты в меня, – расхохотался он. Петр не понимал, что он значит для нее. – Я, как это говорили раньше, сорвал цветок твоей невинности, и ты по-особенному относишься ко мне, но… При чем тут любовь?

– А если я скажу, что испытываю именно ее?

– Я тебе не поверю. – И, чмокнув ее в нос, он помчался в ванную.

А через час они расстались, чтобы больше не увидеться. Оксана думала, Петр сообщит о том, когда отбывает в свою Тюмень, но нет… А вот Лизонька с ней связалась, и Окси приехала провожать ее. Но с ней была лишь мать, отец же к этому времени переселился.

С Лизой Окси некоторое время поддерживала связь: отвечала на ее звонки и голосовые сообщения через раз. А перестала на них реагировать после того, как Лизонька сообщила о том, что папа женился на умнице и красавице с семилетним мальчишкой от предыдущего брака.

После Петра у Оксаны никого не было. Она просто жила. Доучивалась, работала. Кое с кем дружила, но не тесно. А потом с Костей случилось несчастье, и она посвятила себя ему.

– Вода кипит! – услышала она его голос и встряхнулась. Забыла, что сидит на кухне и собирается варить пельмени.

– Разделишь со мной трапезу? – спросила Окси, кидаясь к плите, чтобы убавить газ.

– Нет, есть не хочу. А чаю выпил бы.

– Сделаем.

Она бросила пельмени в кастрюлю и включила чайник.

– Какая-то ты не такая, – заметил Костя. Он был прав: Окси вела себя как обычно, вернее, старалась, но ощущала себя «не так». – Это из-за происшествия?

– Не знаю.

– Умер человек. Ты переживаешь. Это нормально.

– Угу.

Она, едва сев, тут же вскочила из-за стола, чтобы помешать пельмени.