Елена Басманова - Тайные пороки

— Ладно, поехали, — неожиданно легко согласился Фалалей. — Чего без толку сидеть? Еще есть время — в Пассаж успеем.

Молодые люди, полные сил и жажды движения, покинули ресторанный зал. На улице уже кое-где зажглись фонари: в январе темнеет рано.

До Пассажа, благо он находился недалеко, оба сочли за приятное удовольствие прогуляться пешком. Правда, и такой короткий путь не уберег их от ощутимо крепнущего морозца. Более всего страдали от холода щеки и ноги, не спасали и галоши, надетые на модные туфли с тонкими подошвами.

В Пассаже народу было немного, а мужчин — раз, два и обчелся.

На специальных стеллажах были выставлены книги. Одна из них — «Тайные силы и любовь» обещала, судя по рекламе, всякому, кто ее купит, дать возможность овладеть любым непокорным сердцем. Дочь Страны Восходящего солнца Тоначивара Масакадо делилась своими секретами в брошюрке «Отчего я так красива и молода?». Большим успехом пользовалась книжонка доктора Приклонского «Взгляд врача на предохранительные средства». Рядом со стеллажами расположились витрины с причудливыми баночками, флакончиками, тюбиками — кремы, лосьоны, умывания для красоты и гигиены глаз, для нежности кожи и цвета лица, волшебные средства, рекомендованные женщинам лучшими зарубежными и отечественными эскулапами — для сна, для успокоения нервов, для увеличения веса, бюста.

Молодые журналисты внимательно осматривали главные достопримечательности выставки: не витрины с предметами женской гигиены, хотя и среди них встречались прелюбопытные штучки, а посетительниц. Самсон ходил за Фалалеем, и тот полушепотом сообщал юному другу фамилии узнанных им дам.

Потом Фалалей увлек своего спутника к разделу «Гигиена брака», название которого украшал и красноречивый рисунок — Психея глядит в лицо спящему Амуру.

Подходить к витринам с презервативами, предохранительными шариками, губочками, приборами дамы, видимо, стеснялись. И Фалалей, не понижая голоса, объяснял Самсону, чем презервативы из нервущегося шелка отличаются от подобных изделий из рыбьего пузыря.

— Пылинка в презервативе, что камешек в ботинке, — хохотнул Фалалей и тут же шепнул Самсону: — Смотри-ка, лишь одна женщина в Петербурге не имеет глупых предрассудков.

Самсон искоса взглянул в указанном направлении: вполоборота к нему стояла статная женщина, ее можно было бы назвать и тучноватой, если бы не тонкая шейка, стянутая строгим воротничком, и не тонкая талия, подчеркивающая тугую пышность телесных прелестей. Лицо женщины скрывала вуалетка, но по ряду характерных признаков Самсон догадался, что отважная эмансипэ весьма молода. Рядом с ней топтались два юнца в гимназической форме. Они что-то сердито говорили своей спутнице, иногда бросая косые взгляды на других посетителей.

— Вот это да! — шепнул стажеру Фалалей. — Не познакомиться ли нам с этой милашкой? Кажется, она и сама без предрассудков, и уже занялась эротическим воспитанием подрастающего поколения. Как ребятам повезло! Я в их возрасте еще и знать не знал, что такое средства предохранения.

Самсон зарделся — он тоже как-то еще не удосужился изучить технологию безопасного греха.

Подталкивая друга, Фалалей двинулся к прекрасной посетительнице.

— Какая чудная выставка! — говорил он, приближаясь к живописной группке и бросая взгляды на выставочные экспонаты. — Как жаль, что я ничего в этом не понимаю!

Оказавшись вблизи незнакомки, Фалалей расплылся в добродушнейшей улыбке.

— О, пардон, мадемуазель! Господа! Позвольте составить вам компанию! Прогресс ныне достиг значительнейших высот — вот и мой друг, известный поэт, пришел сюда в надежде увидеть петербургскую Венеру — и он ее увидел! Мадемуазель, позвольте представиться: Фалалей Черепанов! Почту за честь поцеловать вашу ручку.

Пока фельетонист крутился вокруг прекрасной незнакомки, смущенный Самсон, едва поспевая умом за словоизвержением друга, поглядывал на гимназистов. Напрасно Фалалей скинул их со счетов и пытался оттеснить: юнцы смотрели на непрошеного незнакомца с нескрываемой злобой.

Красавица приподняла вуалетку и приветливо улыбнулась Фалалею: безмятежное лицо озарилось светом огромных глаз, потом взор потупился, и на атласные розовые щечки легла тень от длинных ресниц.

— Вы — настоящий поэт? — ласково спросила красавица, склонив головку в сторону Самсона.

Потрясенный юноша словно испытал удар током — именно так, именно с такой интонацией и с таким наклоном головы обращалась к нему его Эльза. Но его милая тайная жена вызывала в нем умиление — а эта… Вспышка животной страсти помутила разум стажера журнала «Флирт».