Наталья Александрова - Преступление в десять карат [= Заколдованное колье] [litres]

– В каком смысле? – переполошился метрдотель.

– В том смысле, что я закрываю ваш ресторан на время проведения следственных действий. – И Леня раскрыл перед носом мэтра красную книжечку.

Книжечка была очень хорошая, гораздо лучше настоящей. В ней была вклеена Ленина фотография и стояла красивая печать с внушительным двуглавым орлом.

К чести метрдотеля, он ничуть не переполошился при виде удостоверения, по крайней мере не подал виду. Внимательно изучив красную книжечку, он взглянул на Леню с заметно возросшим уважением и спросил еще более проникновенным голосом:

– А в чем дело? Ведь все вопросы с Вадимом Вадимовичем были своевременно решены!

Леня оценил сдержанное мужество мэтра и его осведомленность в решении серьезных вопросов. Он сделал вывод, что метрдотель – не только метрдотель, но, возможно, и владелец ресторана, и именно с ним нужно вести дальнейшие переговоры.

– С Вадимом Вадимовичем вопросы действительно все решены, но кое-какие вопросы появились у Василия Васильевича.

На лице мэтра отразилась интенсивная работа мысли.

– Это что – управление по борьбе с незаконным оборотом… – начал он неуверенно.

– Тс-с! – прошипел Леня и поднял палец. – Короче, мы будем сотрудничать или мы будем закрывать ресторан?

– Зачем же закрывать, – вздохнул метрдотель. – Сколько?

– Что значит – сколько?! – возмутился Леня. – За кого вы меня принимаете?

– Тогда что же вам нужно? – спросил его собеседник в явном недоумении.

– Информация! – жестко ответил Леня. – Третьего дня в вашем ресторане был известный адвокат Мировольский…

Леня произнес это не как вопрос, а как утверждение. Однако мэтр все же заколебался.

– Вы знаете наши порядки – клиенты должны чувствовать себя, как дома, и при этом они хотят сохранять свою анонимность… Если даже это очень известные люди, мы их не узнаем… Иначе наш ресторан недолго просуществует…

Слово «наш» в устах метрдотеля прозвучало так по-хозяйски, что Маркиз убедился – мэтр по совместительству является здешним владельцем или по крайней мере совладельцем.

– А если вы не захотите со мной сотрудничать, – ответил он, – ваш ресторан просуществует всего одну минуту.

Метрдотель колебался, и тогда Леня достал из кармана мобильный телефон и проговорил в него:

– Василий Васильевич, мы не встретили понимания. Высылайте группу захвата и группу поддержки, будем производить задержание, закрытие и изъятие…

– Не надо изъятия! – перебил его метрдотель. – Не надо задержания! Да, в тот день у нас был Илья Борисович Мировольский. Салат «Санкюлот», крем-суп из белых грибов, телятина по рецепту Марии Медичи, мусс из орехов пекан со взбитыми сливками и французский сыр… Что же касается вина, я сейчас уточню у нашего сомелье…

– Не надо уточнять, – остановил его Маркиз. – Меня интересует не то, что Мировольский пил и ел. Меня, а в моем лице Василия Васильевича, чрезвычайно интересует, с кем он сидел и, по возможности, о чем разговаривал…

– Ну, откуда же мне знать, о чем они разговаривали!

– Вот только не надо этого! Я отлично знаю, что официанты и метрдотели обладают прекрасным слухом, а также великолепным зрением и остальными чувствами. Также они обладают замечательными психологическими способностями. Наша организация всегда поддерживала взаимовыгодные контакты с вашими коллегами…

– Но я действительно не знаю, о чем они с Анной Валентиновной разговаривали!

– Ага, значит, с Анной Валентиновной? – оживился Маркиз. – А кто такая Анна Валентиновна?

– Это очень приличная дама, тоже наша постоянная клиентка… – Мэтр еще понизил голос, так что Лене приходилось напрягать слух, чтобы не пропустить ни слова. – Очень приличная дама, супруга Никодимова, владельца сети продуктовых магазинов «Полная кошелка». Кстати, ее супруг потом тоже появился и был не очень доволен…

– Не очень доволен? – переспросил Леня. – Чем не очень доволен и в чем проявилось его недовольство?

– Не очень доволен встречей жены с Мировольским, – пояснил Ленин собеседник. – А его недовольство проявилось в разбитой посуде на общую сумму две тысячи пятьсот тридцать два рубля сорок копеек, плюс тридцать семь тысяч четыреста шестьдесят семь рублей шестьдесят копеек возмещение морального урона нашим сотрудникам…

– Понятненько, – кивнул Маркиз. – Действительно, он был недоволен… и чем же все это закончилось?

– Илья Борисович поговорил с Никодимовым, тот немного успокоился и ушел, вместе с женой, конечно.