Наталья Александрова - Четки Изабеллы Кастильской [litres]

– Вот, – сказал он и отчего-то вздохнул, – я заказал на дом. Принесли. Еще теплое.

Еду он заказал из итальянского ресторана, там была паста, пицца, еще какая-то рыба, парочка салатов.

Я покачала головой – в жизни двоим людям столько не съесть, но голод вдруг так скрутил желудок, что я выбросила из головы все мысли, кроме одной: как бы наесться.

Вся посуда была одноразовая, таким образом Студнев решил проблему.

– Посудомойку, – сказал он, – эти сломали сразу же.

Ну, я примерно так и думала, увидев в раковине гору грязных чашек и тарелок.

Мы долго ели, потом пили кофе, который он заварил сам и принес в кабинет, где разлил по двум красивым старинным чашкам.

Я за это время успела накинуть на себя кое-что поприличнее чужого халата.

И вот когда кофе был выпит, Сергей Сергеевич смущенно закашлялся, потом проговорил неуверенным голосом:

– Лидия, после нашего вчерашнего разговора я много думал… точнее, вспоминал… и вот я вспомнил один эпизод…

Он замолчал, опустил глаза.

Я взглянула на него удивленно. Что это с ним сегодня? Как-то он на себя не похож.

А он продолжил:

– Это было очень давно. Мне было, может быть, лет пять-шесть, не больше…

Он снова растерянно замолчал.

Я тоже молчала – хочет что-то сказать, пускай говорит, а я его подталкивать не буду.

– Я про тот случай много лет не вспоминал. Да я вообще не был уверен – на самом ли деле это было или приснилось мне. Но пожалуй, что было. Как-то раз я задремал в кабинете у деда, вот на этом диване, только обивка тогда была другая. И вот я вдруг проснулся и увидел, что дед стоит на скамеечке – у него была такая удобная скамеечка, чтобы доставать книги с верхних полок. Но он стоял не возле книжного шкафа, а возле печи, и что-то делал с изразцами. Я окликнул его, спросил: «Что ты делаешь?» А он повернулся, удивленно так взглянул на меня и сказал: «Спи, малыш! Ты ничего не видел, это тебе просто приснилось!» И вот, я поверил ему и заснул, и так и думал, что это был сон, но теперь мне кажется, что это было на самом деле… я так отчетливо вижу ту картину – дед на скамеечке и эти изразцы…

– Постойте! – перебила я его. – Но откуда печь в кабинете? Ведь она частично в детской и частично в коридоре!

– А, это сейчас так, после ремонта. А раньше кабинет был огромный, метров пятьдесят, это потом, когда я женился на Оксане, мы его разгородили и часть отвели под детскую. Но одна сторона печи, один ее бок остался в кабинете, он не виден, потому что закрыт книжным шкафом. Если хотите, могу показать…

– Да нет, зачем, не нужно! – запротестовала я, но Сергей Сергеевич уже загорелся, подошел к высокому книжному шкафу, уперся в него плечом, поднатужился…

– Де не стоит! – повторила я. – Это тяжело…

Ну, вот это было ошибкой. Студнев решил, что я сомневаюсь в его силе, и поднажал.

Шкаф со скрипом отъехал в сторону, и за ним действительно оказался отделанный изразцами печной бок.

Изразцы здесь были не хуже, чем в коридоре и детской, только опять другая тематика рисунков – вместо парусных кораблей, тропических островов или средневековых замков на этих плитках были пышные цветы и травы, а среди них разгуливали животные или удивительные, сказочные создания – грифоны и единороги, львы и лошади, волки и медведи. Все эти изображения были очень тщательно выписаны, они были, с одной стороны, очень выразительны, с другой же – наивны и бесхитростны, как детские рисунки.

– Какая красота! – проговорила я искренне.

Впрочем, в этой квартире было так много красивых вещей, что я уже перестала удивляться.

– Да, и правда, очень красиво, – согласился Сергей Сергеевич, разглядывая изразцы. – Надо же, я их уже лет двадцать, наверное, не видел…

Он попытался поставить шкаф на место, но это оказалось гораздо труднее, чем сдвинуть его. Шкаф прирос к новому месту, словно пустил там корни, и не хотел возвращаться.

Сергей Сергеевич взглянул на часы и ахнул:

– Ой, мне же нужно срочно ехать! У меня назначена важная встреча! Я уже опаздываю! Я потом поставлю шкаф на место…

– Сегодня же суббота… – машинально сказала я и тут же опомнилась: что это я себе позволяю? Мало ли с кем у мужчины может быть встреча? Он же не сказал, что встреча деловая, так что вполне может быть встреча личная.

Воображение тут же нарисовало картину: Студнев в маске выходит из машины, в спешке закрывает ее и почти бегом направляется в сквер или на площадь к какому-нибудь памятнику. А там ждет его женщина, тоже в маске. Рестораны, клубы и театры закрыты, так что встречаться можно только на свежем воздухе. В общем, у Сергея Сергеевича не встреча, а свидание.