Александр Охотин - Почка на экспорт

— Так вот, вывожу я его, — продолжала соседка, — а у вашей двери какие-то мужики копошатся. Митька сразу понял, что чужие, и задал им жару. Милицию уже вызывать не пришлось.

Я от души рассмеялся, представив, что пришлось пережить ночным визитёрам, и поблагодарил её. Дома всё было по-прежнему. Вряд ли кто теперь осмелится сунуться сюда в моё отсутствие. Что-то не встречал я желающих возобновить знакомство с Митяем. Я нырнул в ванную и вышел оттуда лишь через час, до синевы выскоблив щёки, распространяя вокруг запах одеколона и ощущая себя заново родившемся. Горенец ответил сразу:

— Саша? Слушай, что у тебя за привычка появилась всё время куда-то пропадать?

— Были обстоятельства.

— Ты сейчас сильно занят? Подъехать сможешь? — нетерпеливо спросил он.

— О чём разговор. Куда?

— Мичурина, 5-48. Жду, — коротко ответил он.

Я пожал плечами и стал собираться. Надо бы позвонить Наташе, узнать, как у неё дела. Но сейчас не до того, решил я. Непонятно, чем так озабочен Олег. По крайней мере, голос у него был напряжённый.

Подъехав по указанному адресу, я поднялся на первый этаж, и постучал в дверь с цифрой «48».

Она немедленно распахнулась, и на пороге нарисовался угрюмый мордоворот с золотой цепью на шее.

— К Горенцу, — коротко сообщил я, и он потеснился, пропуская меня.

Олега я обнаружил на кухне. Сидя за столом, он вовсю нарушал закон, набивая, папиросную гильзу уже растабаченным гашишем. Судя по специфическому запаху, витающему в комнате, это была не первая папироса.

— Привет, — не прерывая своего занятия, он поднял на меня налившиеся кровью глаза. — Покуришь с нами?

— Нет, Олег, спасибо, — отказался я. — По какому случаю праздник?

— Какой тут праздник, — скривился он. — Одного пацана у нас сегодня положили, второй вон тебя дожидается, — он кивнул в сторону спальни.

Я не стал больше ничего спрашивать. Вместо этого спустился к машине и вернулся, держа в руке спортивную сумку, укомплектованную всем необходимым для подобных случаев.

Потом вымыл руки и прошёл в спальню. Здесь, откинувшись на подушку, лежал бледный молодой мужчина с крепким торсом и лицом, искажённым от страха и боли. Быстро осмотрев его, я увидел, что особых причин ни для того, ни для другого у него нет. Крови вот только, судя по всему, потерял порядочно.

— Ничего, всё будет в порядке, — успокоил я.

— А… больно не будет? — робко поинтересовался здоровяк, с опаской следя за мной. — Я уколов до смерти боюсь.

— Ну, ты даёшь, — изумился я. — Тебе сколько лет?

— Тридцать.

— А звать как?

— Мишаня, — зачарованно глядя на скальпель, ответил он.

— Так вот, Мишаня, в тридцать лет уколов бояться стыдно. Понял?

— Ага, — прошептал он.

— Кричать не будешь?

— Буду, — расстроил он меня.

Вздохнув, я вколол ему обезболивающее и принялся обрабатывать рану. Через полчаса Мишаня украсился свежей повязкой, а по его лицу блуждала слабая улыбка.

— Ну что, больно было? — спросил я, укладывая инструменты.

— Нет, док, спасибо, — ответил он.

— Спи давай, — посоветовал я, и вышел, прикрыв за собой двери.

На кухне гулял сквознячок, без видимого успеха выдувая въедливый запах наркотика. Горенец, увидев меня, принялся разливать по кружкам горячий чай.

— Ну, уж от чая, Саша, не отказывайся, — сказал он.

Судя по абсолютно нормальным, но сильнее обычного блестевшим глазам, он успел что-то в них закапать.

— От чая не откажусь, — ответил я, присаживаясь за стол.

Я не считаю себя вправе осуждать Олега за его привычку расслабляться при помощи гашиша. Из меня плохой моралист. Да и не мне указывать, как снять напряжение человеку, частенько ходящему по лезвию ножа. Если уж на то пошло, алкоголь губит в нашей стране ничуть не меньше жизней, чем наркотики, только об этом предпочитают стыдливо умалчивать.

— Хочешь знать, как всё получилось? — спросил Олег.

— Нет, — ответил я. — Я не лезу в дела вашей конторы.

— В этот раз можно. Тем более, что это теперь и твоё дело.

— Вот как? Тогда рассказывай, — выдул я в потолок струю дыма.

— Помнишь ваш разговор с Богданом? В «Мельнице»?

— Помню.

— Так вот, после этого разговора он приказал мне прощупать позиции Гнома в Восточном. Лёва давно нас беспокоит, я тебе уже говорил об этом. А теперь, выходит, его и вовсе следует держать на мушке, раз он беспредельничать начал. Вот Богдан и рассудил: лучше сразу пригасить его, чем плакать потом, когда он в силу войдёт.

— А Гном показал зубы, — догадался я.