Александр Охотин - Почка на экспорт

Он застенчиво растёр пепел ногой по ковру, оставив серое пятно, и сделал вид, что смутился.

— Да ладно, Сань, чего ты. Извини, больше не буду.

— Врёшь, конечно. Чай будешь?

— Скучный ты, Саня, человек. Всё чай да чай. Нет чтобы чего покрепче предложить родному дядьке. Сроду от тебя не дождёшься.

— Это точно, — согласился я. — Так как насчёт чая?

— Замётано. Рассказывай, как у тебя дела?

Я подумал, что неспроста дядька припёрся с раннего утра ко мне в гости и морочит теперь голову, выпрашивая выпивку. С утра он не пьёт, да и вообще на работе спиртным не увлекается. На работе?

— Дядя Паша, а ты что, сегодня выходной? — как бы между делом поинтересовался я, разливая чай. — Сахар сам насыпай.

— Работаю я сегодня, работаю, — поняв, что его уловка не прошла, дядька сразу посмурнел и перестал сиять, как свеженачищенный медный пятак. — Был в твоём районе, дай, думаю, зайду. А то ведь тебя-то в гости не дождёшься.

— Выкладывай, зачем пришёл в такую рань, — не выдержал я.

— Тут дело такое… Ты, кстати, решил вопрос с Соплиным?

— Да решил, вроде. А что, он опять заявление приходил писать? — насторожился я

— Нет, — покачал головой дядька. — Ну и славно. А в «Пусане» точно не ты потасовку с двумя «братками» устроил?

Дело принимало серьёзный оборот. Если старая ищейка, вроде моего дядьки, много лет отдавшая органам и съевшая зубы на службе, берёт след, отвязаться от неё очень сложно.

Я задумчиво помешивал ложечкой чай, прикидывая, как мне грамотнее поступить. Особенно в свете вчерашних событий. Но всё выкладывать не хотелось.

Знаю я этих сыскарей. Душу вынут, а потом всё равно самому придётся кашу расхлёбывать. Они же не могут действовать «вне рамок законности». Законники растакие, выругался я про себя. Ну, у меня-то руки развязаны, и связывать их излишней разговорчивостью я не стану.

— Когда? — я запоздало сделал большие глаза.

— На этой неделе, — терпеливо пояснил он. — Тебе число напомнить?

— Не надо, — потупился я. — Даже если и так, то в чём дело? Они сами напросились. Правда.

Оправдание выглядело более чем по-детски, но другого у меня не было. Дядя Паша укоризненно покачал головой.

— С кем хоть дрался-то, знаешь?

— А что?

— А то, племянничек, что одного из твоих недавних спарринг-партнёров, некоего Пака Альберта Енировича, нашли сегодня утром мёртвым. Перелом шейных позвонков. И знаешь, где?

— Где?

— В двух шагах от твоего дома. Вон в той роще, — он ткнул рукой в сторону десятка тополей и берёз, высаженных когда-то жильцами.

— Тоже мне, роща, — не согласился я. — Смотреть не на что.

— Ты мне зубы не заговаривай, — сурово ответил дядя Паша. — Рассказывай лучше, пока прошу по-хорошему.

— Да не знаю я ничего, — принялся я «лепить горбатого».

— А в «Слиме» тоже не ты вчера был?

— Я, — пришлось сознаться. — Но там-то я не дрался. Откуда ты всё знаешь, а? Слушай, почему я не такой умный родился? По законам генетики…

— Замолчи, генетик. Должность у меня такая, чтобы всё знать. В «Слиме» наш информатор работает. Он-то и рассказал, что вчера вечером покойный отдыхал в компании друзей, когда к нему подошёл человек, по всем приметам как две капли воды похожий на тебя. Беседа не заладилась, приятели Пака выхватили оружие. Так дело было?

— Так, — признал я под тяжестью улик. — Но не совсем.

— Правильно, — хитро прищурился он. — Потому что разговаривал ты не с Паком, а с Лёвой Гномом. Я вот не могу взять в толк, о чём тебе с ним разговаривать было?

— О погоде, — буркнул я. — Пожаловался ему на Пака и попросил приструнить своих бойцов. Лёва ж вроде авторитет в Восточном.

— Как ты узнал, что Пак входит в бригаду Гнома?

— Сорока на хвосте принесла, — разозлился я, чувствуя, как потихоньку, шаг за шагом, дело идёт к тому, чтобы выложить всё менту, притворившемуся добрым дяденькой.

— Ладно, оставим пока этот вопрос, — ничуть не обиделся дядя Паша. — И что тебе Гном ответил?

— Ничего.

— Почему же его бойцы за стволы схватились?

— У них и спроси. А ещё лучше — у своего информатора, — хмыкнул я.

— Ну, поговорили вы, а дальше чем ты занимался?

Я задумался. Можно было, конечно, сказать, что

поехал в больницу и просидел там до утра. Наташа, если её успеть предупредить, обязательно подтвердит моё алиби, на девчонку можно положиться. Вот только ввязывать её в эту историю мне совсем не хотелось. Хватит того, что я сам торчу по уши в грязи.

— Домой поехал, — ответил я. — Спать очень хотелось. Ещё не адаптировался после отпуска, знаешь ли.